![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Ну, будем считать, что я выспался. Хотя спи, не спи - за окном всегда вечер, фонари и слякоть. Солнце ушло к антиподам, которые поют ему гимны и водят хороводы по ихним тамошним лужайкам. Пока я бессовестно дрых, все американские цветные картинки опустились куда-то вниз и лежат там плотной проявленной массой. Пора вывешивать на просушку.
(тут Белый берёт огромный пинцет, запускает к себе в голову и шурует там)
В прошлый раз я оборвал своё повествование на тревожной ноте опасения за психическую состоятельность таможенного офицера в Атланте. Тот счёл меня достойным торчать в стране до 32 октября, а потом исправил эту дату на 22. Я это обнаружил, будучи уже где-то в глубинах терминала, откуда хода назад не было (обратный билет, напомню, был у меня на 31 число). Пришлось счесть это добрым знаком и сосредоточиться на поисках места, откуда отправлялся самолёт на Лос-Анжелес.
"Экскьюз ми", - говорил я людям в форме, попадавшимся на моём пути, и совал им под нос свой потрёпанный билетик. "О!" - отвечали мне люди и разражались длинной фразой, из которой я улавливал слова "train" и "hurry up". Это мне, мягко говоря, мало нравилось. Какой ещё поезд, это же аэропорт, вроде, разве нет? К счастью, люди в форме сопровождали свои объяснения активными жестами и тыканиями пальцами в нужных направлениях - и я в какой-то момент попал в длинный прямой коридор, уходивший до горизонта. Я и рванул по нему. С некоторой периодичностью в этом коридоре попадались горизонтальные эскалаторы, которые я радостно использовал для общего ускорения. Где-то после пятого такого эскалатора я сообразил, что можно и не нестись по этим благам цивилизации, а просто залезть в бесплатный поезд, едущий сбоку в том же направлении и, главное, с тем же смыслом. Ходят эти поезда с интервалом в три минуты, а входной интерфейс у них, как в питерском метро - стыковка дверями. Я попал в первый вагон, прополз к переднему торцу и обнаружил, что никто этими поездами не управляет - там просто огромное стекло, за которым несётся навстречу метротоннель.
Тут я не выдержал и стал крепко вспоминать собственное детство - когда самым желанным местом в московском метровагоне была дверь машинистов. Обычно в закрашенном стекле этой двери с той стороны были разные царапины - как раз на нужном уровне десятилетнего школьника. Так я по сей день и не знаю - то ли это сами машинисты случайно размахивали рукавами с твёрдыми пуговицами, то ли это Дед Мороз старался. Сквозь крошечную дырочку было видно, как выглядит тоннель впереди, как вдали брезжит и разгорается свет очередной станции, и мало какое кино могло сравниться с этим зрелищем...
Таким вот образом, весело медитируя, я добрался до нужной станции. Они объявлялись достаточно чётко, да к тому же над дверями вполне разборчиво горели все названия. Почти все крупные аэропорты устроены одинаково - от центральных зданий отходят в разные стороны как бы длинные пирсы, на которых натыканы как бы причалы, куда швартуются самолёты. "Пирсы" эти называются словом "concourse" (звучит, как "конкурс") и обозначаются буквами. "Причалы" - это просто "gate", обозначаются цифрами. На билете моём стояло А24, но в процессе беготни кто-то из добрых людей поправил номер гейта на 25, что, конешно, спокойствия мне не прибавило.
А вообще, давайте рассмотрим, как этот билет выглядит. Я понимаю, что для вдалиживущих это особого интереса не представляет, но мне-то всё было в новинку. Да и мало ли, вдруг кому из наших пригодится - на гастроли лететь, например.
Also, стандартный ( билет на американский авиарейс )
(тут Белый берёт огромный пинцет, запускает к себе в голову и шурует там)
В прошлый раз я оборвал своё повествование на тревожной ноте опасения за психическую состоятельность таможенного офицера в Атланте. Тот счёл меня достойным торчать в стране до 32 октября, а потом исправил эту дату на 22. Я это обнаружил, будучи уже где-то в глубинах терминала, откуда хода назад не было (обратный билет, напомню, был у меня на 31 число). Пришлось счесть это добрым знаком и сосредоточиться на поисках места, откуда отправлялся самолёт на Лос-Анжелес.
"Экскьюз ми", - говорил я людям в форме, попадавшимся на моём пути, и совал им под нос свой потрёпанный билетик. "О!" - отвечали мне люди и разражались длинной фразой, из которой я улавливал слова "train" и "hurry up". Это мне, мягко говоря, мало нравилось. Какой ещё поезд, это же аэропорт, вроде, разве нет? К счастью, люди в форме сопровождали свои объяснения активными жестами и тыканиями пальцами в нужных направлениях - и я в какой-то момент попал в длинный прямой коридор, уходивший до горизонта. Я и рванул по нему. С некоторой периодичностью в этом коридоре попадались горизонтальные эскалаторы, которые я радостно использовал для общего ускорения. Где-то после пятого такого эскалатора я сообразил, что можно и не нестись по этим благам цивилизации, а просто залезть в бесплатный поезд, едущий сбоку в том же направлении и, главное, с тем же смыслом. Ходят эти поезда с интервалом в три минуты, а входной интерфейс у них, как в питерском метро - стыковка дверями. Я попал в первый вагон, прополз к переднему торцу и обнаружил, что никто этими поездами не управляет - там просто огромное стекло, за которым несётся навстречу метротоннель.
Тут я не выдержал и стал крепко вспоминать собственное детство - когда самым желанным местом в московском метровагоне была дверь машинистов. Обычно в закрашенном стекле этой двери с той стороны были разные царапины - как раз на нужном уровне десятилетнего школьника. Так я по сей день и не знаю - то ли это сами машинисты случайно размахивали рукавами с твёрдыми пуговицами, то ли это Дед Мороз старался. Сквозь крошечную дырочку было видно, как выглядит тоннель впереди, как вдали брезжит и разгорается свет очередной станции, и мало какое кино могло сравниться с этим зрелищем...
Таким вот образом, весело медитируя, я добрался до нужной станции. Они объявлялись достаточно чётко, да к тому же над дверями вполне разборчиво горели все названия. Почти все крупные аэропорты устроены одинаково - от центральных зданий отходят в разные стороны как бы длинные пирсы, на которых натыканы как бы причалы, куда швартуются самолёты. "Пирсы" эти называются словом "concourse" (звучит, как "конкурс") и обозначаются буквами. "Причалы" - это просто "gate", обозначаются цифрами. На билете моём стояло А24, но в процессе беготни кто-то из добрых людей поправил номер гейта на 25, что, конешно, спокойствия мне не прибавило.
А вообще, давайте рассмотрим, как этот билет выглядит. Я понимаю, что для вдалиживущих это особого интереса не представляет, но мне-то всё было в новинку. Да и мало ли, вдруг кому из наших пригодится - на гастроли лететь, например.
Also, стандартный ( билет на американский авиарейс )
Tags:
