— Будьте добры, хронокарточку на пять часов.
Дырчатая фанерная задвижка передвижного ларька стукнула, открываясь, и на меня глянули чёрные, ничего не выражающие глаза продавца. Волосатая рука сгребла бумажки и мелочь с блюдечка и выложила мне плотно запечатанный в целлофан прямоугольник в яркой упаковке. Под стук закрывающейся фанерки я успел заметить, что в глубине ларька горит настольная лампа и шумит вентилятор.
Дверь мне открыла мама. По её лицу было понятно, что она в курсе, куда я выбегал на несколько минут, и что это ей, мягко скажем, не очень нравится.
— Ты опять пользуешься этими... штуками, - сказала она с непроницаемым выражением лица.
— Ну мам, ну это всего пять часов, да и прошлый раз был уже давно...
— Мне не нужен сын-имбецил, - сообщила мама и скрылась в своей комнате, хлопнув дверью.
Я постоял возле порога и громко сказал в пространство:
— Зато у сестры будет хороший подарок!
Дверь отозвалась сердитым молчанием. Я вздохнул и пошёл на кухню. Вынул из холодильника сыр, масло и колбасу, нашинковал полтора батона и стал готовить бутерброды. Термос был уже залит чаем доверху.
В чём-то мама права, конечно. Эти "штуки" не пользовались популярностью у старшего поколения из-за неприятного побочного эффекта торможения нейронных связей в мозгах. Производители хронокарточек тоже упоминали об этом - мелким шрифтом в одной из сносок к своей инструкции. Но эти неприятные явления, как писали в газетах, проходят со временем, главное - не злоупотреблять...
Когда у нас появились в продаже первые хронокарточки, все насторожились. Покупали их только экстремалы и "исследователи собственного сознания". Но потом понемногу выяснилось, что польза от них может быть достаточно велика для всех. Вот, допустим, надо тебе сделать какое-то важное дело - статью написать или прибор спаять - а времени физически (в полном смысле слова) не хватает. Покупаешь хронокарточку на нужный срок, уединяешься с комплектом жизнеобеспечения в закрытом помещении, разламываешь пластиковый прямоугольник - и вокруг тебя образуется специальная хроноизолирующая зона. Делаешь своё дело спокойно и не торопясь, а потом просто выходишь из зоны, которая тут же исчезает - и оказывается, что в нормальном мире прошла всего одна минута. Правда вот эффект этот при разрыве границы... При использовании хронокарточек на небольшое время - от одного часа до десяти - он почти не заметен, а вот дальше - уже опасно. На упаковках так и написано под инструкцией: "Компания предупреждает" и так далее. На факультете у нас ходили слухи об одном аспиранте, который раздобыл где-то хронокарточку на три месяца и накатал целый научный труд, прославивший его кафедру. Правда, учёную степень ему принесли в ясли - пройдёт годика два-три, прежде чем он восстановится.
Последний раз я покупал хронокарточку полгода назад, когда чуть не завалил курсовую. Пришлось взять аж трёхдневную - иначе бы никак не успел. Я тогда устроился на втором этаже нашего дома, в пустующем отцовском кабинете - там как раз было необходимое пространство примерно десять на десять метров. В комплект жизнеобеспечения у меня входили: генератор постоянного тока на 220 вольт, питающий настольную лампу, компьютер и принтер; набор свечей, если лампочка перегорит; запас еды и питья (на месяц - уж мама постаралась зачем-то); раскладушка и полка с книгами.
Инструкция гласит: "Разломите хронокарточку по указанному пунктиру - и вы разрушите нашу фирменную Темпоральную Нить (тм) - что приведёт к образованию вокруг Вас полусферической Хроноизолирующей Зоны (ХИЗ) на срок, указанный в номинале хронокарточки. Диаметр ХИЗ - около 10 метров. Следите, чтобы во время Вашей работы не произошло непреднамеренного нарушения границы ХИЗ площадью больше 2 кв.см - иначе хроноизолирующее действие немедленно будет прекращено, и Ваше время будет потеряно (в этом случае Вы также испытаете на себе психофизиологические последствия, указанные в сноске 48 данной Инструкции). ХИЗ не наносит никакого вреда окружающей среде, она исчезает бесследно или в случае, описанном выше, или при осознанном нарушении целостности её границы (при надобности), или по прошествии срока, указанного в номинале хронокарточки. Вне зависимости от номинала Ваше отсутствие займёт 1 (одну) минуту. Приятной работы и отдыха!"
Внешне ХИ-зона выглядит как полупрозрачная матовая плёнка. За ней - медленно мерцающая полутьма, рассматривать которую немного неприятно - уж слишком странные формы там мерещатся. Внутри же - тишина, рабочий стол, освещённый лампой, тихо гудящий компьютер и полная свобода творчества. Только надо на всякий случай закрывать комнату изнутри - мало ли что за минуту может случиться! Вдруг кто по забывчивости войдёт и заденет рукой зону - все труды насмарку...
Три дня тогда пролетели, как один час - я написал блестящую и красиво оформленную курсовую. Ну подумаешь, полежал потом недельку - всё уже прошло давно.
Бутерброды были готовы. Я упихал все продукты в огромную хозяйственную сумку, вышел в коридор и снял с полки коробку с деталями планера. Сестра обожала авиамодели, правда, сама их собирать не особенно любила. Этот планер времён Первой Мировой я и намеревался сейчас собрать за пять часов и отвезти этим же вечером сестре на другой конец города в качестве подарка ко дню рождения.
Войдя в отцовский кабинет, размерами больше похожий на залу, я тщательно запер дверь на ключ и окинул критическим взглядом место будущей работы. На полу, как и полагается - плотный линолеум, без всяких щелястых паркетов. В центре комнаты компактно собраны стол, генератор, раскладушка и полки - всё осталось с прошлого раза нетронутым, разве только компьютер я ещё тогда снёс вниз, к себе. На полках - старые книги отца, в основном научные труды по физике и теории вакуума, окна плотно зашторены.
Я задвинул сумку с едой под раскладушку, водрузил коробку с будущим планером на стол и запустил генератор. Заряда в нём ещё оставалось на десять часов - хватит с лихвой. Затем я снял наручные часы и положил их под лампу, вынул из кармана хронокарточку и, не снимая обёртки, резким движением разломил. Половинки её ещё не коснулись дна корзины для бумаг, когда я уже понял - что-то идёт не так. Вместо привычной полупрозрачной плёнки ХИ-зоны меня окружала плотная дымящаяся стена молочного тумана. Ноги мои подкосились. Дрожащими руками я выудил из корзины обломки хронокарточки, стянул яркую обёртку и прочитал несколько раз, не понимая, её номинал - "2 (два) года". Два года...
Шли часы. Я шагал по доступному мне пространству взад и вперёд. Потом пытался лежать на раскладушке и ни о чём не думать. Потом снова вскакивал и ходил. Все мысли кружились по одному и тому же кругу - у меня есть небогатый выбор: либо просто взять и пройти сквозь хронозону сейчас, либо дождаться полного истощения и всё равно проползти сквозь неё. В любом случае я превращусь в амёбу.
Какое-то время я всерьёз рассматривал первый вариант, и только мысль о том, каково будет моей матери полжизни возиться со мной, останавливала меня. А еще я думал о том, откуда вообще могла взяться такая хронокарточка и для кого она может быть предназначена. Но ничего более умного, чем забрасывать их с самолёта на вражескую территорию, мне в голову не приходило.
Бутерброды понемногу кончались - на нервной почве у меня проснулся зверский аппетит. Прежде чем я это заметил, от моего съестного запаса осталось меньше половины, и мне пришлось взять себя в руки.
В нижнем ящике стола обнаружился нетронутый запас свечей, и я выключил генератор, который и так был почти на исходе. При ровном свечном свете я собрал планер для сестры, потратив на него часов семь или восемь - давно я ничего не делал с таким тщанием. Боевая машина ранней авиации стояла на столе, отсвечивая алюминиевой фольгой на картонных плоскостях. Если сощурить глаза, то она казалась совсем настоящей - будто приземлилась в военный лагерь среди костров, заблудившись во времени.
Потом я провалился в сон. Мне снилось, будто я отыскиваю в городе эту передвижную лавку и требую поменять мне хронокарточку. Фанерная задвижка со стуком отодвигается, и внутри я вижу горящую свечу, которая освещает стол с собранным планером...
К сожалению, я забыл завести наручные часы и довольно скоро потерял счёт времени. Единственными моими инструментами для его измерения оказались сон да свечи. Еда подошла к концу после третьего моего пробуждения, но чай в термосе ещё оставался - на донышке: я тянул, как только мог. Найдя в ящиках стола остатки писчей бумаги и ручку, я пытался записывать истории из своей жизни - получалось довольно коряво. Пробовал читать написанное вслух, но быстро прекратил - звуки собственного пересохшего горла пугали меня сильнее, чем тишина и белёсые стены моей темницы. Ещё через какое-то время у меня начались странности с восприятием пространства: мне казалось, что хроносфера сжимается, и я лежал без движения на раскладушке, обливаясь холодным потом. Не обошлось без провалов в памяти. В какой-то момент я обнаружил себя стоящим на коленях перед границей ХИ-зоны и держащим в руках планер, как будто собирался протаранить им полусферу...
Примерно на шестой день своего заточения, при свете предпоследней свечи я лежал и листал отцовские книги, просматривая картинки - текст упорно не проникал в сознание. Мелькали схемы сложных приборов, фотографии учёных на президиумах. Часто повторялось слово "вакуум". Буква "у" в этом слове вела себя совершенно безобразно - утраивалась, учетверялась, превращалась в кривые ножки таксы, разрасталась до непристойных размеров. Одна из схем чем-то привлекла моё внимание - я несколько раз возвращался на страницу с её изображением, рассматривая забавное перекрученное колечко в центре прибора. Статья называлась "Феномены, сопровождающие работу устройств, содержащих неориентированные контуры". Неориентированные контуры... Что-то было в этом смутно знакомое: излучение Козырева-Дирака, работы Шахпаронова, шаровые молнии, когда-то давно я всё это уже читал... И тут меня словно ожгло кипятком! В моей ситуации нельзя нарушить целостность замкнутой ХИ-границы. Замкнутой?! Мне показалось, будто меня пружиной сбросило с раскладушки (хотя, конечно, я просто сполз с неё на пол). Усилием воли я заставил себя прочесть и понять текст описания эксперимента, поднеся свечу к книге так близко, как только возможно. Диэлектрик! Мне нужен диэлектрик! И проводящая полоса! Лихорадочно я осмотрелся - стол, раскладушка, пустая сумка из-под продуктов... планер!
Удар кулака - и любовно собранная моделька разлетелась вдребезги, рассыпавшись по столу. Я выдрал из плоскостей картон, нарезал его на полоски и склеил в одну, длинную и тонкую. Затем собрал алюминиевую фольгу и аккуратно проложил её по сторонам картонной полоски, промазав моментальным клеем. Вырвал с мясом шнур из настольной лампы - у меня не было ни сил, ни времени возиться с откручиванием её дна - и зачистил контакты зубами. Ещё раз изучив схему прибора в книге, я тщательно подсоединил контакты шнура к этой картонно-алюминиевой полосе и, перекрутив один конец, соединил полоску в кольцо. У меня получилась лента Мёбиуса, и если я подключу её к току, она и будет настоящим неориентированным контуром.
Мысленно молясь, чтоб хватило заряда, я запустил генератор. Светодиод на его панели мигнул и погас. Потом снова мигнул... и загорелся ровным зелёным светом. Затаив дыхание, я воткнул вилку в одну из генераторных розеток, и - хотите верьте, хотите нет - но разряд вспыхнул над лентой Мёбиуса за секунду до короткого замыкания. Генератор был напрочь выведен из строя, свечка свалилась со стола и погасла, когда я неловко отпрянул, выронив дымящееся кольцо на пол. Но у меня получилось! Ярко-синяя, слепящая глаза шаровая молния с тихим потрескиванием висела над столом, освещая резким сварочным светом останки планера, мятое бельё на раскладушке, книгу со статьёй о неориентированных контурах. Больше всего молния была похожа на цветок с семью лепестками, но рассматривать её было слишком больно для глаз. С тихим потрескиванием она плавно тронулась с места и поплыла к стенке ХИ-зоны. Я следил за её движением и не мог пошевелиться, словно у меня отнялись все конечности. Едва-едва меня хватило на то, чтобы крепко зажмурить глаза перед соприкосновением молнии с белёсой границей...
Через день я позвонил сестре - она не поверила ни единому моему слову. Решила, что я просто забыл о её дне рождения и о планере, который она когда-то сама выбрала для подарка. Мама, после того, как успокоилась, заставила меня дать клятвенное обещание никогда и ни за что... - впрочем, у меня это довольно легко получилось. Я так и не выяснил, откуда взялась эта странная хронокарточка - передвижной ларёк не стал задерживаться на нашей улице, а затевать поиски мне, честно говоря, не очень хотелось. Можно было бы, конечно, найти её половинки в отцовой комнате, но попасть туда мы с мамой не можем никак - молния разворотила ХИ-зону в некое подобие бутылки Клейна так, что хронополе оказалось и внутри и снаружи, метра на три-четыре. В комнату не зайдёшь ещё года два, пока оно само не лопнет, ну или если вдруг отец объявится. Но это вряд ли...
|
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
bujhm
Антону Трофимову и Юльке Мезенцевой - за первые вычитки и подгонку логических винтиков.