bujhm. Букша (Reply)

Увидел недавно в книжном свежевышедший сборник повестей Ксюши Букши и вспомнил, что Борис весьма тепло отзывался о её творчестве. Купил и с немалым интересом прочёл.
Сборник "Алёнка-партизанка". Зачем на обложке присутствует слово "роман", я так и не понял - все три вещи очевидные повести. Все они читаются на одном дыхании, написаны великолепным языком и действительно обладают собственным лихим стилем. При этом они совершенно разные по внутренней архитектуре, просто принципиально (лёгкость владения или поиск, непонятно), и от каждой из них у меня потянулись чёткие ассоциации.

1.
"Алёнка-партизанка". Нарративная напевность, характерная ритмика повествования, где абзацы сжатого под большим давлением сюжета рассчитанно перемежаются прозрачным лирическим воздухом. Близкое и мрачное будущее соседней от нас реальности, весь мир - один Питер и его отражения, огонь, легенда и неумолчный клёкот синих стрекоз над головой. Елена Хаецкая. Намёки-ссылки-аллюзии на неё рассыпаны повсюду в тексте, иногда совсем прозрачные - например, явная параллель Казимира Олейко и Сигизмунда Моржа ("Анахрон" Е.Х.) - вплоть до вектора драматизации характера.

2.
"Вероятность". Сделана в жанре мистической буффонады, где главный герой остаётся в центре на протяжении всего повествования, а весь окружающий мир, переливаясь и выворачиваясь своими непостижимыми уголками, кружится вокруг него. Похожим образом устроена, например, поэма "Москва - Петушки"; но более всего, как мне показалось, повесть тяготеет к булгаковскому "Театральному роману". Как по ощущениям пространства, так и в деталях персонажей: таинственный Меди Варци - Иван Васильевич - и далее, к натуральному Воланду.

3.
"Рулет с черникой". Всё опять совсем по-другому. Главного героя нет, точнее, вся бурная волна персонажей и есть главный герой. Классическая фантасмагория, где реальность и чудеса меняются местами, сюжет не линеен, а устроен по принципу кругов на воде, причудливые детали вспыхивают и гаснут - зимний клён с вишнями, Снежная Сука, волшебная фотография школьников... Лебединая песнь символизма. В сопредельном к повести пространстве бродят и с интересом посматривают из-за стеклянной стены и человек-дерево, и сом-татарин, и рычит неподалёку белый ассирийский медведь... Это Дмитрий Липскеров.

Забавно, что персонаж Алёнки - главной героини из первой повести - аккуратно вшит считанными стежками в две остальные. Такой утончённый жест-знак качества.