![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
bujhmИстория идёт дальше, и Россия вступает в XVII век. Это сложное время для государства. Началось столетие с грызни за власть и междоусобных войн - а именно с лжеДмитриев, аж целых двух. Из-за них началась русско-польская война, точнее интервенция - поляки захватили Москву, а гражданин Минин и князь Пожарский собирали деньги и ополчение, чтобы выгнать супостатов. Рюриковичи закончились, начинались Романовы, повсюду чередой шли бунты - соляные, чумные, медные...
И вот в это непростое время, в 1641 году где-то вблизи Москвы в семье мелкопоместных дворян родился мальчик по имени Емельян Украинцев. Отец его родом из рязанских краёв, был военным и сложил голову вскоре после рождения сына.
С юных лет стало видно, что малец ушлый. Бывало гоняют старшие дети мелких - тычки, пинки всякие, а этого - не трогают. Он одному леденец на палочке пообещает, другому - грошик медный, а третий и четвёртый - глядь - уже между собой отношения выясняют, да пацану вдругорядь кланяются.
Выучился Емельян чтению да письму - и попал в Москву, в Посольский приказ, мальчонкой на побегушках 19 лет от роду, 10 рублей жалования в год. Сначала перья чинил и за чернилами бегал, слушал внимательно, что и как говорят. Стал вопросы задавать, интересоваться. Постепенно так и в тему вошёл.
Его начали брать с собой на дипломатические переговоры. Сам Афанасий Ордин-Нащокин приблизил к себе Украинцева и учил его всяким хитростям. В 1667 году они ездили заключать мир с Польшей, получилось удачно, первый экзамен пройден. Затем Украинцев самостоятельно отправился в Европу уговаривать шведов, датчан и голландцев поддержать Россию в войне с турками. И тоже неплохо вышло.
И вот в 1675 году стал Емельян Украинцев дьяком Посольского приказа, а годом позже стал и участвовать в управлении этого непростого заведения. Сплошные поездки, ближние, дальние, переговоры, переговоры, подписи, снова переговоры, оглянуться не успеваешь.
Власть тем временем снова поменялась - для Украинцева очень удачно. В день формирования правительства царицы Софьи -1682 год - он становится думным дьяком. А это как сейчас бы он стал замминистра. Министром в то время - то есть главным начальником Посольского приказа - был Василий Голицын. Но ему не особо интересно было возиться с дипломатией, и поэтому все дела легли на Емельяна Игнатьевича. И слава богу.
Почти всё, за что бы ни брался Украинцев, складывалось лучшим образом. Жаловали его всякими подарками - деревеньками, землями, деньгами. Оклад его стал размером 250 рублей в год, с высочайшей пометкой: "А иным его братиям тот оклад не в образец". И в какой-то момент вручили ему целый дом - точнее, палаты. И с этого момента начинается история нашего здания - по адресу Хохловский переулок, дом 7. Если честно, то это пока ещё не те стены, в которых размещается Гиперион, но очень близко.
К сожалению, я не смог найти портрета Украинцева в Сети, может быть, его и впрямь не сохранилось. А вот чертежей и схем его палат - много.
В начале 1680-х годов ставят ему белокаменные палаты, по тем временам просто роскошные. Дом выстроен "глаголем" - буквой "Г", в два этажа, из двух половин - женской и мужской. Мужская пошире и помощней, окна её верноподданически смотрят на Кремль. Вся эта красота существует до сих пор - в составе современной московской постройки.
Подклеты дома выстроены в монастырском стиле - многосводчатые, с одной толстой колонной посередине. Толщина стен - до полутора метров. Крутизна, в общем, беспримерная. На первом этаже были всякие служебные помещения, жили дворня, прислуга, сами хозяева располагались на втором этаже. В этом доме обсуждать внешнюю политику России было гораздо удобнее, чем в ставшей тесной официальной избе - и считается, что именно здесь Украинцев разрабатывал пути дальнейшего развития государства.
В 1686 году ему удалось заключить Вечный мир с Польшей - и России по этому договору отошёл Киев. А кроме этого Украинцев как-то ещё умудрился объединить Киевскую митрополию с Московским патриархатом. Натурально, это был маг и волшебник.
О феноменальной его удачливости говорит и тот факт, что когда власть царицы Софьи пала и на престол взошёл Пётр I, Емельян Украинцев не только остался в живых - но и сохранил свой статус и место. А известно, как новый царь расправлялся со всеми людьми Софьи - даже за то, что кто-то просто говорил с ней или был знаком - на дыбу или на каторгу без разговоров. С другой стороны Пётр превыше всего в людях ставил профессионализм, а этого добра у Украинцева хватало. Поэтому дьяк спокойно продолжал заниматься высшей дипломатией, а официальным начальником приказа стал Лев Нарышкин, дядя царя.
Что же происходит вокруг нашего дома в то время. По краю двора напротив мужской половины палат весело бежит с холма речка Рачка, перехваченная в нескольких местах мостиками. Соседние дворы уже довольно сильно застроены, Белый город уже, в общем-то, весь сформирован.
Недалеко, в Колпачном переулке, меняют ветхую деревянную католическую кирху на каменный собор. Это, разумеется, не без участия Петра I - а точнее, при содействии Анны Монс, дочери виноторговца из Немецкой слободы, а к этой даме царь странным образом неравнодушен. Анна Монс - она же "Монсиха", она же - "Кукуйская царица" - почти всю жизнь вызывала в Петре сложные чувства, но явной взаимностью никогда не отвечала. Вот народ её и не привечал особо.
Итак, в 1695 году там закладывается лютеранский собор Петра и Павла. Очень красивый, с высоченным шпилем. Он существует и сейчас, только его довольно трудно увидеть - он так хитро застроен, что этот шпиль виден только с трёх точек: с веранды "Чип Трипа" (контора рядом с Гиперионом), в створе Петроверигского переулка и с самого Колпачного.
В советское время здесь располагался сначала кинотеатр "Арктика", а потом студия "Диафильм". Была даже такая шутка - "кирха святого Диафильма". В начале 90-х собор вернули общине, но прошло ещё лет пять-шесть, прежде чем "Диафильм" покинул здание - уж очень плотно он там врос и всё под себя перестроил.
С другой стороны дома годом позже, в 1696 году, тоже меняют деревянные постройки на каменные - но уже обновляют православную церковь Троицы Живоначальной в Хохлах. Она стоит прямо напротив палат Украинцева, через переулок. Все жители палат в дальнейшей истории активно ходят в эту церковь, являясь частью её прихода.
Вариант постройки, который в итоге сохранился до наших дней, называется "московское барокко".
Церковь эту иногда называли Троицей в Хохлах, а иногда - Троицей во Старых Садех. Это как раз отзвук топонима "Старые Сады", оставшегося со времён Василия I. Вторая часть имени была важна - так как недалеко на Покровке тоже стояла церковь Троицы, но та уже именовалась "на Грязех". "Грязи" - если помните карту-реконструкцию, это место, где из Поганого пруда вытекает Рачка. Вот там-то эта вторая Троица и стояла, на топких берегах.
Не самая лучшая идея - ставить церковь в таком месте, и однажды весной 1740 года Рачка там столь привольно разлилась, что подмыла фундамент. Троица на Грязех покосилась, и от неё отломилась колокольня. Приход пришёл в религиозный ужас и чуть было весь не разбежался. Власти, не спеша, задумались - и через десять лет появился проект упрятывания Рачки в подземную трубу, что вскоре и произошло.
Но московские речки так просто не исчезают с лица земли. Когда мы идём по направлению к Гипериону от метро "Китай-Город" и уже поднялись на Ивановскую горку - то видно, что дорога идёт дальше чуть под уклон. Это как раз мы пересекаем бывшее русло Рачки. Вот она, эта ложбинка:
Спустившись в самый низ этой седловины, мы попадаем на перекрёсток Колпачного и Хохловского переулков. И там виден сохранившийся левый рачкин берег.
Речка Рачка и по сей день весело бежит под землёй, впадая, правда, уже не в Москву-реку, а в Яузу. Но выглядит не менее живописно.
Раз в несколько лет - летом во время сильных дождей - Рачка торжественно выходит на поверхность земли. Очевидцы наблюдают в яузских переулках при этом такую картину: крышка водосточного люка прямо на проезжей части бодро взлетает и откидывается в сторону - а из самого люка бьёт фонтан на полметра, заливая всё вокруг. На Ивановской же горке ситуация на нашем перекрёстке в течение нескольких часов выглядит так (фото 2006 года):
Продолжение следует
И вот в это непростое время, в 1641 году где-то вблизи Москвы в семье мелкопоместных дворян родился мальчик по имени Емельян Украинцев. Отец его родом из рязанских краёв, был военным и сложил голову вскоре после рождения сына.
С юных лет стало видно, что малец ушлый. Бывало гоняют старшие дети мелких - тычки, пинки всякие, а этого - не трогают. Он одному леденец на палочке пообещает, другому - грошик медный, а третий и четвёртый - глядь - уже между собой отношения выясняют, да пацану вдругорядь кланяются.
Выучился Емельян чтению да письму - и попал в Москву, в Посольский приказ, мальчонкой на побегушках 19 лет от роду, 10 рублей жалования в год. Сначала перья чинил и за чернилами бегал, слушал внимательно, что и как говорят. Стал вопросы задавать, интересоваться. Постепенно так и в тему вошёл.
Его начали брать с собой на дипломатические переговоры. Сам Афанасий Ордин-Нащокин приблизил к себе Украинцева и учил его всяким хитростям. В 1667 году они ездили заключать мир с Польшей, получилось удачно, первый экзамен пройден. Затем Украинцев самостоятельно отправился в Европу уговаривать шведов, датчан и голландцев поддержать Россию в войне с турками. И тоже неплохо вышло.
И вот в 1675 году стал Емельян Украинцев дьяком Посольского приказа, а годом позже стал и участвовать в управлении этого непростого заведения. Сплошные поездки, ближние, дальние, переговоры, переговоры, подписи, снова переговоры, оглянуться не успеваешь.
Власть тем временем снова поменялась - для Украинцева очень удачно. В день формирования правительства царицы Софьи -1682 год - он становится думным дьяком. А это как сейчас бы он стал замминистра. Министром в то время - то есть главным начальником Посольского приказа - был Василий Голицын. Но ему не особо интересно было возиться с дипломатией, и поэтому все дела легли на Емельяна Игнатьевича. И слава богу.
Почти всё, за что бы ни брался Украинцев, складывалось лучшим образом. Жаловали его всякими подарками - деревеньками, землями, деньгами. Оклад его стал размером 250 рублей в год, с высочайшей пометкой: "А иным его братиям тот оклад не в образец". И в какой-то момент вручили ему целый дом - точнее, палаты. И с этого момента начинается история нашего здания - по адресу Хохловский переулок, дом 7. Если честно, то это пока ещё не те стены, в которых размещается Гиперион, но очень близко.
К сожалению, я не смог найти портрета Украинцева в Сети, может быть, его и впрямь не сохранилось. А вот чертежей и схем его палат - много.
В начале 1680-х годов ставят ему белокаменные палаты, по тем временам просто роскошные. Дом выстроен "глаголем" - буквой "Г", в два этажа, из двух половин - женской и мужской. Мужская пошире и помощней, окна её верноподданически смотрят на Кремль. Вся эта красота существует до сих пор - в составе современной московской постройки.
Подклеты дома выстроены в монастырском стиле - многосводчатые, с одной толстой колонной посередине. Толщина стен - до полутора метров. Крутизна, в общем, беспримерная. На первом этаже были всякие служебные помещения, жили дворня, прислуга, сами хозяева располагались на втором этаже. В этом доме обсуждать внешнюю политику России было гораздо удобнее, чем в ставшей тесной официальной избе - и считается, что именно здесь Украинцев разрабатывал пути дальнейшего развития государства.
В 1686 году ему удалось заключить Вечный мир с Польшей - и России по этому договору отошёл Киев. А кроме этого Украинцев как-то ещё умудрился объединить Киевскую митрополию с Московским патриархатом. Натурально, это был маг и волшебник.
О феноменальной его удачливости говорит и тот факт, что когда власть царицы Софьи пала и на престол взошёл Пётр I, Емельян Украинцев не только остался в живых - но и сохранил свой статус и место. А известно, как новый царь расправлялся со всеми людьми Софьи - даже за то, что кто-то просто говорил с ней или был знаком - на дыбу или на каторгу без разговоров. С другой стороны Пётр превыше всего в людях ставил профессионализм, а этого добра у Украинцева хватало. Поэтому дьяк спокойно продолжал заниматься высшей дипломатией, а официальным начальником приказа стал Лев Нарышкин, дядя царя.
Что же происходит вокруг нашего дома в то время. По краю двора напротив мужской половины палат весело бежит с холма речка Рачка, перехваченная в нескольких местах мостиками. Соседние дворы уже довольно сильно застроены, Белый город уже, в общем-то, весь сформирован.
Недалеко, в Колпачном переулке, меняют ветхую деревянную католическую кирху на каменный собор. Это, разумеется, не без участия Петра I - а точнее, при содействии Анны Монс, дочери виноторговца из Немецкой слободы, а к этой даме царь странным образом неравнодушен. Анна Монс - она же "Монсиха", она же - "Кукуйская царица" - почти всю жизнь вызывала в Петре сложные чувства, но явной взаимностью никогда не отвечала. Вот народ её и не привечал особо.
Итак, в 1695 году там закладывается лютеранский собор Петра и Павла. Очень красивый, с высоченным шпилем. Он существует и сейчас, только его довольно трудно увидеть - он так хитро застроен, что этот шпиль виден только с трёх точек: с веранды "Чип Трипа" (контора рядом с Гиперионом), в створе Петроверигского переулка и с самого Колпачного.
В советское время здесь располагался сначала кинотеатр "Арктика", а потом студия "Диафильм". Была даже такая шутка - "кирха святого Диафильма". В начале 90-х собор вернули общине, но прошло ещё лет пять-шесть, прежде чем "Диафильм" покинул здание - уж очень плотно он там врос и всё под себя перестроил.
С другой стороны дома годом позже, в 1696 году, тоже меняют деревянные постройки на каменные - но уже обновляют православную церковь Троицы Живоначальной в Хохлах. Она стоит прямо напротив палат Украинцева, через переулок. Все жители палат в дальнейшей истории активно ходят в эту церковь, являясь частью её прихода.
Вариант постройки, который в итоге сохранился до наших дней, называется "московское барокко".
Церковь эту иногда называли Троицей в Хохлах, а иногда - Троицей во Старых Садех. Это как раз отзвук топонима "Старые Сады", оставшегося со времён Василия I. Вторая часть имени была важна - так как недалеко на Покровке тоже стояла церковь Троицы, но та уже именовалась "на Грязех". "Грязи" - если помните карту-реконструкцию, это место, где из Поганого пруда вытекает Рачка. Вот там-то эта вторая Троица и стояла, на топких берегах.
Не самая лучшая идея - ставить церковь в таком месте, и однажды весной 1740 года Рачка там столь привольно разлилась, что подмыла фундамент. Троица на Грязех покосилась, и от неё отломилась колокольня. Приход пришёл в религиозный ужас и чуть было весь не разбежался. Власти, не спеша, задумались - и через десять лет появился проект упрятывания Рачки в подземную трубу, что вскоре и произошло.
Но московские речки так просто не исчезают с лица земли. Когда мы идём по направлению к Гипериону от метро "Китай-Город" и уже поднялись на Ивановскую горку - то видно, что дорога идёт дальше чуть под уклон. Это как раз мы пересекаем бывшее русло Рачки. Вот она, эта ложбинка:
Спустившись в самый низ этой седловины, мы попадаем на перекрёсток Колпачного и Хохловского переулков. И там виден сохранившийся левый рачкин берег.
Речка Рачка и по сей день весело бежит под землёй, впадая, правда, уже не в Москву-реку, а в Яузу. Но выглядит не менее живописно.
Раз в несколько лет - летом во время сильных дождей - Рачка торжественно выходит на поверхность земли. Очевидцы наблюдают в яузских переулках при этом такую картину: крышка водосточного люка прямо на проезжей части бодро взлетает и откидывается в сторону - а из самого люка бьёт фонтан на полметра, заливая всё вокруг. На Ивановской же горке ситуация на нашем перекрёстке в течение нескольких часов выглядит так (фото 2006 года):
Продолжение следует
Tags: