![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
bujhmЛетом 1709 года произошло знаменитое Полтавское сражение со шведами. Среди прочих петровских военачальников особенно отличился князь Михаил Михайлович Голицын. Как-то он особенно лихо вместе со своей гвардией преследовал дрогнувших шведов, да и до этого одерживал разные славные победы. Может быть, как раз он использовал в своей тактике под Полтавой предложение царя о военном маскараде. Суть его была проста - надо было поменять формой старых солдат и новых. Карл знал о том факте, что форма российских солдат различается от времени выслуги - и приказал первые удары направить на "молодых и необстреляных". Ну и поимел сюрприз в полном объёме.
Придворный живописец того времени Луи Каравак так видит Полтавскую битву:
(увеличение по клику)
Михаил Голицын начал свою карьеру барабанщиком Семёновского полка в 1687 году. Затем постепенно стал участвовать в разных сражениях - Азов, Нарва, Нотебург, получал чины и звания и снова бесконечно воевал. Пётр I был весьма им доволен после Полтавской битвы - тем более, что в том победоносном преследовании участвовал и Александр Меншиков, а тот вполне мог похвалить вояку. И в награду своему полководцу царь выдал те самые белокаменные палаты, пустовавшие после смерти Емельяна Украинцева. Тут заодно и вспомнили, что Михаил Михайлович даже был в составе той самой дипломатической миссии, которая провожала думного дьяка в Константинополь. Так что всё пришлось впору.
Но пожить в своих новых хоромах князю пришлось не скоро. В Москве стали жить его родственники, да челядь. А Михаила Михайловича ожидали ещё освобождения Выборга, битва при Вазе, морские виктории при Гангуте и Гренгаме, в общем, дел было по горло. После того, как Северная война, наконец-то, закончилась, он командовал войсками в Санкт-Петербурге, да и был ещё ближайшим военным советником царя. Не до московских палат.
Но и царь не вечен. Правление его жены, Екатерины I, с которой началась эпоха императриц в России, было недолгим. Всё-таки ум у неё был заточен под другие дела, не государственные. Чтобы подстраховаться, в её время был создан такой Верховный Тайный Совет под управлением вездесущего Меншикова - туда как раз и вошёл Михаил Михайлович в чине генерал-фельдмаршала (высшее воинское звание в России). С 1725 года (как помер Пётр I) этот Совет фактически рулил всей властью в стране, императрица всецело ему доверяла.
В 1727 году власть снова меняется - и на трон приходит малолетний Пётр II, внук Петра I, сын царевича Алексея, страшного неудачника. И такое ощущение, что несчастливая планида отца каким-то образом задела и отпрыска. Алексей мутил с австрийцами и шведами вооружённый заговор, за что поплатился жизнью, Пётр II же совсем недолго процарствовал, три года, да помер от оспы.
По воспоминаниям современников это был капризный и ленивый мальчонка. Его воспитатель, вице-канцлер Андрей Остерман, сильно с ним мучался. Учиться юный император не хотел, а более всего желал охоты, катаний и иных развлечений. На заседании "верховников" был один раз, покрутил носом и удалился.
Настало сложное время для России. Во власти начались склоки и раздоры, взятки и воровство. Армия и флот без присмотра начали приходить в упадок. Несмело подняли голову замшелые бояре, запинанные Петром I когда-то по углам державы. Меншикова подсидели и умело наклеветали о нём императору - отчего бывший царедворец отправился в далёкий Берёзов, где вскоре и умер. А хоть Меншикова и не любили, но многие вещи в структуре страны держались на нём, та же армия, хотя бы. Послы разных держав в ужасе составляли донесения о том, что "вся Россия в страшном расстройстве... царь не думает заниматься делами, денег никому не платят... каждый ворует... учреждения остановили свои дела..."
Началась реставрация старых допетровских порядков и традиций - и в частности решили короновать императора в Кремле, как древних царей. Всё правительство потянулось в старую столицу. И вместе со всеми в Москву прибыл Михаил Михайлович и поселился в своих палатах - то-то радости было слугам: "Барин приехал!"
Но сам князь радости особой не испытывал. Быть в высшей точке карьеры - и оказаться вдруг не при делах, на задворках великой империи, которая к тому же стремительно катится в пропасть вместе со своим дурацким царём. А как умный человек он не мог этого не видеть. Да и Тайный Совет особой погоды уже не делал - вся внутренняя политика была в руках новых фаворитов, князьёв Долгоруких, а внешней политикой рулил Андрей Остерман. Кстати, его на самом деле звали Генрих Иоганн Фридрих и родом он был из немецкого Бохума - но так уж устроена история русской власти, что войти в неё можно только с изменением имени. И с наличием нормального отчества - почти всегда символом натурализации иностранца в России служило появление конкретного отчества Иваныч (почему именно такое - загадка). А Остерман превратился в Андрея Иваныча ещё с 1710 года, когда стал секретарём Посольского приказа. Да и Пётр I его ценил за профессионализм и держал в советниках.
К его чести надо сказать, что как бы там Россию внутри ни трясло, внешней политикой он управлял умело и мудро. Взяток не брал, всегда старался быть в центре всех интриг - в общем, был достойным продолжателем дела Емельяна Украинцева.
Но вернёмся к Михаилу Голицыну. С приезда в Москву в 1728 году он поневоле становится домоседом. Почти всё время тратит на домашние дела - и с удовольствием благоустраивает своё новое жилище. Возводит роскошное расписное крыльцо от бывшей женской половины дома, украшает крышу резными балясинами, строит новые лестничные проёмы... Скупает соседние участки - с севера у капитана Афанасия Беклемишева, с запада - у майора Никиты Полтева. Строит постройки на дворе - разные сараи, большую конюшню, людскую. Провешивает крытый переход над переулком - чтобы можно было ходить в церковь Троицы напротив, не замочившись дождём. Старый дом зажил бурной насыщенной жизнью.
Рисунок неизвестного мне современного художника.
(увеличение по клику)
Во дворе начали появляться богатые кареты, а в коридорах дома - первые лица государства. И в первую очередь это был брат хозяина - Дмитрий Михайлович Голицын, который постепенно становился руководителем "верховников", де факто. Здесь, в этом доме, они встречались и решали, что же теперь делать с Россией. В 1730 году малолетний император умирает - и в доме на Хохловском снова срочно собирается Тайный Совет. Спорили всю ночь, судили да рядили, кому теперь царствовать - и к утру решили: призовём курляндскую герцогиню (из Латвии) Анну Иоанновну. А чтобы было интереснее, заставим её подписать специальные "кондиции": императрице - только ходить и улыбаться, а вся реальная власть пусть будет и дальше у нас, "верховников". Брат Дмитрий сочинил подробный текст этих "кондиций", снарядили курьера и стали ждать.
Анна Иоанновна согласилась. Подписала, чего ей курьер привёз, собралась и со свитой приехала в Москву. И стала вникать в местные расклады. Очень скоро выяснилось, что олигархию никто из дворян терпеть не может, всем подавай классическое самодержавие. И тогда разыграли политический спектакль. Анна Иоанновна торжественно приняла делегацию дворянско-гвардейской толпы в кремлёвской зале. Те подают ей прошение: мол, матушка, хотим тебя на царствование безо всяких условий. "Что скажете?" - вежливо спрашивает свежеиспечённая императрица у "верховников", которые стоят рядом и понимают, что они что-то упустили. "Счастье их, что они в тот момент не вякнули, - пишет очевидец этого представления, - а то гвардейцы живо бы их побросали за окна".
Анна Иоанновна с улыбкой на устах рвёт "кондиции" на мелкие клочья, народ ликует, Верховный Тайный Совет прекращает своё существование.
Брата Дмитрия, конешно, отправляют в Шлиссельбург, откуда он уже не выйдет до самой смерти. Князей Долгоруких предают довольно мучительной казни. Михаил Михайлович сидит безвылазно дома и готовится к самому худшему - потому что теперь все Голицыны в опале. Но неожиданно его оставляют в живых и более того - назначают президентом Военной коллегии. В новый Кабинет министров он не входит, и становится понятно, что это такой вежливый пинок подальше от власти. Тем более, что весь двор переезжает обратно в Петербург, а старого князя с собой отнюдь не зовут. В общем, сердце у него от таких встрясок в итоге не выдерживает, и в том же 1730 году Михаил Голицын умирает.
Единственный, кстати, из бывших "верховников", который счастливо избежал адской всесветлейшей подозрительности, был Андрей Иваныч Остерман - он становится графом, ближайшим советником императрицы и вообще отныне управляет Кабинетом министров. Ну так я уже говорил - он достойный ученик Емельяна Украинцева. И даже с Бироном поладил, которого притащила с собой Анна Иоанновна, и которому досталась вся фактическая власть в стране на долгий срок.
А дом на Хохловском отныне принадлежит вдове князя - Татьяне Голицыной, урождённой Куракиной, второй жене Михаила Михайловича. У неё тоже немалый чин при дворе - обер-гофмейстерина, но блистать им снова в столице она мудро не спешит и остаётся жить в Москве. Ведёт неторопливую жизнь московской барыни, занимается хозяйством и детьми.
Как же выглядел примерно в это время её дом и участок. Схема из книги "Церковная археология Москвы. Храмы и приходы Ивановской горки и Кулишек".
(увеличение по клику)
Обозначения на схеме:
1 - двор;
2 - на дворе каменные палаты;
3 - на дворе людская;
4 - на дворе деревянная конюшня;
5 - на дворе деревянная людская изба;
6 - церковь Святой Троицы в Хохлах;
7 - двор и сад полковника Исленьева (интересно, что границы этой территории частично сохранились и посейчас);
8,9 - переулки проезжие;
10 - на дворе строение деревянное жилое;
11 - на том же дворе строение нежилое;
12 - дворы разных владельцев.
На самом деле я тут немного забегаю вперёд - схема эта от 1766 года, но принципиально там ничего не менялось.
Живописная фантазия-реконструкция этой схемы художника Вячеслава Рябова, вид от бывших владений Афанасия Беклемишева:
Если мы тут не видим, как весело сбегает с холма речка Рачка, значит, картина эта - после 1750 года. Ошибочно на ней то, как нарисован крытый переход через переулок к церкви. Он шёл не от людской (белый домик слева), а от самих палат, со второго этажа. Ну а если этот переход имеет место быть, то, скорее всего, дело происходит до 1757 года - пока была жива Татьяна Голицына. Без её присмотра дом быстро пришёл в запустение, и первым делом исчезло это архитектурное излишество - за ненадобностью.
Людская, которая изображена на этой картинке, я думаю, выглядела немного попроще. Нынешний Гиперион располагается в самом правом её окошке. Эта постройка не сохранилась - через полвека на этом месте появится другое здание, помощнее, которое как раз и дожило до наших дней. Но мы до этого ещё дойдём.
Продолжение следует
Придворный живописец того времени Луи Каравак так видит Полтавскую битву:
(увеличение по клику)
Михаил Голицын начал свою карьеру барабанщиком Семёновского полка в 1687 году. Затем постепенно стал участвовать в разных сражениях - Азов, Нарва, Нотебург, получал чины и звания и снова бесконечно воевал. Пётр I был весьма им доволен после Полтавской битвы - тем более, что в том победоносном преследовании участвовал и Александр Меншиков, а тот вполне мог похвалить вояку. И в награду своему полководцу царь выдал те самые белокаменные палаты, пустовавшие после смерти Емельяна Украинцева. Тут заодно и вспомнили, что Михаил Михайлович даже был в составе той самой дипломатической миссии, которая провожала думного дьяка в Константинополь. Так что всё пришлось впору.
Но пожить в своих новых хоромах князю пришлось не скоро. В Москве стали жить его родственники, да челядь. А Михаила Михайловича ожидали ещё освобождения Выборга, битва при Вазе, морские виктории при Гангуте и Гренгаме, в общем, дел было по горло. После того, как Северная война, наконец-то, закончилась, он командовал войсками в Санкт-Петербурге, да и был ещё ближайшим военным советником царя. Не до московских палат.
Но и царь не вечен. Правление его жены, Екатерины I, с которой началась эпоха императриц в России, было недолгим. Всё-таки ум у неё был заточен под другие дела, не государственные. Чтобы подстраховаться, в её время был создан такой Верховный Тайный Совет под управлением вездесущего Меншикова - туда как раз и вошёл Михаил Михайлович в чине генерал-фельдмаршала (высшее воинское звание в России). С 1725 года (как помер Пётр I) этот Совет фактически рулил всей властью в стране, императрица всецело ему доверяла.
В 1727 году власть снова меняется - и на трон приходит малолетний Пётр II, внук Петра I, сын царевича Алексея, страшного неудачника. И такое ощущение, что несчастливая планида отца каким-то образом задела и отпрыска. Алексей мутил с австрийцами и шведами вооружённый заговор, за что поплатился жизнью, Пётр II же совсем недолго процарствовал, три года, да помер от оспы.
По воспоминаниям современников это был капризный и ленивый мальчонка. Его воспитатель, вице-канцлер Андрей Остерман, сильно с ним мучался. Учиться юный император не хотел, а более всего желал охоты, катаний и иных развлечений. На заседании "верховников" был один раз, покрутил носом и удалился.
Настало сложное время для России. Во власти начались склоки и раздоры, взятки и воровство. Армия и флот без присмотра начали приходить в упадок. Несмело подняли голову замшелые бояре, запинанные Петром I когда-то по углам державы. Меншикова подсидели и умело наклеветали о нём императору - отчего бывший царедворец отправился в далёкий Берёзов, где вскоре и умер. А хоть Меншикова и не любили, но многие вещи в структуре страны держались на нём, та же армия, хотя бы. Послы разных держав в ужасе составляли донесения о том, что "вся Россия в страшном расстройстве... царь не думает заниматься делами, денег никому не платят... каждый ворует... учреждения остановили свои дела..."
Началась реставрация старых допетровских порядков и традиций - и в частности решили короновать императора в Кремле, как древних царей. Всё правительство потянулось в старую столицу. И вместе со всеми в Москву прибыл Михаил Михайлович и поселился в своих палатах - то-то радости было слугам: "Барин приехал!"
Но сам князь радости особой не испытывал. Быть в высшей точке карьеры - и оказаться вдруг не при делах, на задворках великой империи, которая к тому же стремительно катится в пропасть вместе со своим дурацким царём. А как умный человек он не мог этого не видеть. Да и Тайный Совет особой погоды уже не делал - вся внутренняя политика была в руках новых фаворитов, князьёв Долгоруких, а внешней политикой рулил Андрей Остерман. Кстати, его на самом деле звали Генрих Иоганн Фридрих и родом он был из немецкого Бохума - но так уж устроена история русской власти, что войти в неё можно только с изменением имени. И с наличием нормального отчества - почти всегда символом натурализации иностранца в России служило появление конкретного отчества Иваныч (почему именно такое - загадка). А Остерман превратился в Андрея Иваныча ещё с 1710 года, когда стал секретарём Посольского приказа. Да и Пётр I его ценил за профессионализм и держал в советниках.
К его чести надо сказать, что как бы там Россию внутри ни трясло, внешней политикой он управлял умело и мудро. Взяток не брал, всегда старался быть в центре всех интриг - в общем, был достойным продолжателем дела Емельяна Украинцева.
Но вернёмся к Михаилу Голицыну. С приезда в Москву в 1728 году он поневоле становится домоседом. Почти всё время тратит на домашние дела - и с удовольствием благоустраивает своё новое жилище. Возводит роскошное расписное крыльцо от бывшей женской половины дома, украшает крышу резными балясинами, строит новые лестничные проёмы... Скупает соседние участки - с севера у капитана Афанасия Беклемишева, с запада - у майора Никиты Полтева. Строит постройки на дворе - разные сараи, большую конюшню, людскую. Провешивает крытый переход над переулком - чтобы можно было ходить в церковь Троицы напротив, не замочившись дождём. Старый дом зажил бурной насыщенной жизнью.
Рисунок неизвестного мне современного художника.
(увеличение по клику)
Во дворе начали появляться богатые кареты, а в коридорах дома - первые лица государства. И в первую очередь это был брат хозяина - Дмитрий Михайлович Голицын, который постепенно становился руководителем "верховников", де факто. Здесь, в этом доме, они встречались и решали, что же теперь делать с Россией. В 1730 году малолетний император умирает - и в доме на Хохловском снова срочно собирается Тайный Совет. Спорили всю ночь, судили да рядили, кому теперь царствовать - и к утру решили: призовём курляндскую герцогиню (из Латвии) Анну Иоанновну. А чтобы было интереснее, заставим её подписать специальные "кондиции": императрице - только ходить и улыбаться, а вся реальная власть пусть будет и дальше у нас, "верховников". Брат Дмитрий сочинил подробный текст этих "кондиций", снарядили курьера и стали ждать.
Анна Иоанновна согласилась. Подписала, чего ей курьер привёз, собралась и со свитой приехала в Москву. И стала вникать в местные расклады. Очень скоро выяснилось, что олигархию никто из дворян терпеть не может, всем подавай классическое самодержавие. И тогда разыграли политический спектакль. Анна Иоанновна торжественно приняла делегацию дворянско-гвардейской толпы в кремлёвской зале. Те подают ей прошение: мол, матушка, хотим тебя на царствование безо всяких условий. "Что скажете?" - вежливо спрашивает свежеиспечённая императрица у "верховников", которые стоят рядом и понимают, что они что-то упустили. "Счастье их, что они в тот момент не вякнули, - пишет очевидец этого представления, - а то гвардейцы живо бы их побросали за окна".
Анна Иоанновна с улыбкой на устах рвёт "кондиции" на мелкие клочья, народ ликует, Верховный Тайный Совет прекращает своё существование.
Брата Дмитрия, конешно, отправляют в Шлиссельбург, откуда он уже не выйдет до самой смерти. Князей Долгоруких предают довольно мучительной казни. Михаил Михайлович сидит безвылазно дома и готовится к самому худшему - потому что теперь все Голицыны в опале. Но неожиданно его оставляют в живых и более того - назначают президентом Военной коллегии. В новый Кабинет министров он не входит, и становится понятно, что это такой вежливый пинок подальше от власти. Тем более, что весь двор переезжает обратно в Петербург, а старого князя с собой отнюдь не зовут. В общем, сердце у него от таких встрясок в итоге не выдерживает, и в том же 1730 году Михаил Голицын умирает.
Единственный, кстати, из бывших "верховников", который счастливо избежал адской всесветлейшей подозрительности, был Андрей Иваныч Остерман - он становится графом, ближайшим советником императрицы и вообще отныне управляет Кабинетом министров. Ну так я уже говорил - он достойный ученик Емельяна Украинцева. И даже с Бироном поладил, которого притащила с собой Анна Иоанновна, и которому досталась вся фактическая власть в стране на долгий срок.
А дом на Хохловском отныне принадлежит вдове князя - Татьяне Голицыной, урождённой Куракиной, второй жене Михаила Михайловича. У неё тоже немалый чин при дворе - обер-гофмейстерина, но блистать им снова в столице она мудро не спешит и остаётся жить в Москве. Ведёт неторопливую жизнь московской барыни, занимается хозяйством и детьми.
Как же выглядел примерно в это время её дом и участок. Схема из книги "Церковная археология Москвы. Храмы и приходы Ивановской горки и Кулишек".
(увеличение по клику)
Обозначения на схеме:
1 - двор;
2 - на дворе каменные палаты;
3 - на дворе людская;
4 - на дворе деревянная конюшня;
5 - на дворе деревянная людская изба;
6 - церковь Святой Троицы в Хохлах;
7 - двор и сад полковника Исленьева (интересно, что границы этой территории частично сохранились и посейчас);
8,9 - переулки проезжие;
10 - на дворе строение деревянное жилое;
11 - на том же дворе строение нежилое;
12 - дворы разных владельцев.
На самом деле я тут немного забегаю вперёд - схема эта от 1766 года, но принципиально там ничего не менялось.
Живописная фантазия-реконструкция этой схемы художника Вячеслава Рябова, вид от бывших владений Афанасия Беклемишева:
Если мы тут не видим, как весело сбегает с холма речка Рачка, значит, картина эта - после 1750 года. Ошибочно на ней то, как нарисован крытый переход через переулок к церкви. Он шёл не от людской (белый домик слева), а от самих палат, со второго этажа. Ну а если этот переход имеет место быть, то, скорее всего, дело происходит до 1757 года - пока была жива Татьяна Голицына. Без её присмотра дом быстро пришёл в запустение, и первым делом исчезло это архитектурное излишество - за ненадобностью.
Людская, которая изображена на этой картинке, я думаю, выглядела немного попроще. Нынешний Гиперион располагается в самом правом её окошке. Эта постройка не сохранилась - через полвека на этом месте появится другое здание, помощнее, которое как раз и дожило до наших дней. Но мы до этого ещё дойдём.
Продолжение следует
Tags: