ЗОЛОТОЙ ИЕРУСАЛИМ (ч.2)
21/10/23 02:37![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
bujhmчасть первая
ТРЕТИЙ КУПЛЕТ
3.а
אַךְ בְּבוֹאִי הַיּוֹם לָשִׁיר לָךְ
וְלָךְ לִקְשֹר כְּתָרִים
קָטֹנְתִּי מִצְּעִיר בָּנַיִךְ
וּמֵאַחֲרוֹן הַמְּשוֹרְרִים
Ах бэвои́ hайо́м лаши́р лах
Вэла́х ликшо́р ктари́м
Като́нти мицэи́р бана́их
Умэахро́н hамшорери́м
Третий куплет стоит особняком во всей песне по нескольким причинам. Во-первых, тут Номи Шемер перестаёт быть отстранённым наблюдателем и пишет от собственного лица. А во-вторых, тут неожиданно происходит скачок к высокому ивриту. И это прямо такая смысловая встряска в общем контексте песни, что не все израильтяне это понимают. Насчёт этого куплета Номи Шемер даже задавали вопросы в интервью, мол, о чём это, и что автор имел в виду. И автор честно объясняла, что по её мнению наивысшая степень прославления Иерусалима - это жить в нём (сама Номи Шемер не из Иерусалима). Вот это она и пыталась выразить. Хотя это из текста никак не следует. А текст там ну очень кудрявый.
"Ах" - но, однако. "hАйом" - сегодня. "Лашир" - петь (воспевать). "Лах" - тебе. "Лашир лах" - петь тебе.
"Бэвои" - вот эта штука похожа на туго скрученную молекулу белка, когда снаружи вообще непонятно, из чего она состоит и какие там внутри связи. Размотаем.
"Лаво́" - это глагол "приходить" в инфинитиве. Его можно структурно разделить на две части: "ла-" - это глагольная инфинитивная приставка, аналог английского "to"; и "бо". Вторая часть - "бо" - это то, что называется "конструктивный инфинитив" (מָקוֹר נָטוּי - мако́р нату́й). Он на русский язык никак не переводится напрямую, но может означать в зависимости от контекста, например: "приходить, приходя, процесс прихождения". К этому конструктивному инфинитиву в высоком (читай - библейском) иврите присоединяются (как радикалы к свободным валентностям в химии) предлоги и субъектные окончания, показывающие, кто и как совершает действие. Всё это сворачивается в одно трудноузнаваемое слово, которые называется склоняемым инфинитивным оборотом.
"Бэ-" - предлог "в".
"Бо" превращается в "-во-", потому что из первой буквы вылетает слабый дагеш. Это конструктивный инфинитив глагола "приходить", попробуем его перевести именем действия - "прихождение".
"-и" - субъектное окончание 1 лица, "я совершаю действие". Без указания рода.
"Бэвои" - "в моём прихождении". Звучит страшновато, а суть на самом деле - "когда я прихожу" или "я, приходя".
В итоге "Но когда я прихожу сегодня воспевать тебя".
Подобный инфинитивный оборот можно встретить, например, на плакате на выезде из Нетании. На нём написано "Цэтхэ́м лешало́м" - "вы, покидая, с миром" (ну, то есть "ступайте с миром" / "счастливого пути").
"Вэлах" - и тебе. "Ликшор" - связывать, подвязывать. "Кэ́тэр" - корона. "ктарим" - короны. Возникает вопрос: что это за странное действие такое - подвязка корон? Ответ - в одним из сюжетов Вавилонского талмуда (трактат "Шабат").
Когда настало ему время, Моисей поднялся на небо. Долго бродил по разным сияющим помещениям и коридорам и вот, наконец, добрался до рабочего кабинета Всевышнего. Смотрит - а Бог сидит над Торой с тонюсенькой кисточкой в руках и подрисовывает к некоторым буквам крошечные коронки. "Что это Ты делаешь? - заинтересовался Моисей. - И почему передал мне на Синае Тору без этого апдейта?" "А это для одного чувака, который родится через много поколений после тебя, - отвечает Всевышний. - Его будут звать Акива Иосифович, и он разберёт дальше все эти бесконечные мелочи и тонкости в Моём тексте, на которые твоей эпохе не хватило мощностей.
Вот это действие - пририсовывать крошечные коронки к еврейским буквам и назвается "ликшор ктарим". Традиция такого дизайна известна со средневековья, сойферы украшают таким образом некоторые буквы в Торе, на пергаментах мезуз и тфилинов. Разумеется, существует сложная система правил насчёт того, какие именно буквы так украшаются и в каких позициях, но это уже за пределами нашей темы. В современном иврите выражение "подвязывать кому-то короны" означает "восславлять, придавая дополнительную значимость".
При этом оно вполне себе более-менее совпадает с общечеловеческим выражением "увенчать короной", понятным в любой мировой культуре.
"Катонти ми..." - ещё одна языковая редкость. Формально это глагол состояния "като́н" - быть маленьким, незначимым - плюс окончание глагольного спряжения в форме 1 лица прошедшего времени (но без указания рода). "Я был мал" или просто "я мал, незначим". Поскольку слово это появляется в Торе (читай - в иврите) всего один раз, то оно является однозначной ссылкой на главу Ваишла́х Книги Бэрэши́т (Бытие), в которой Иаков борется с безымянным ангелом, побеждает и становится Израилем. Очень известная история.
В числе прочего в этой главе Иаков так обращается к Богу (Ваишлах 32:11):
קָטֹנְתִּי מִכֹּל הַחֲסָדִים וּמִכָּל-הָאֱמֶת אֲשֶׁר עָשִׂיתָ אֶת-עַבְדֶּךָ
Като́нти мико́ль hахасади́м умико́ль hаэ́мет аше́р аси́та эт авдэ́ха.
Я недостоин всех милостей и всей верности, что Ты сотворил Своему рабу.
Так что это уникальное "катонти ми..." ещё и "я недостоин".
"Цаир" - молодой. "Банаих" - твои (при обращение к женщине) сыновья.
В итоге: "Я недостоин младшего из твоих сыновей". Тут мы возвращаемся к тому объяснению, которое давала Номи Шемер насчёт высшей формы восхваления Иерусалима - жизни в нём.
"Ахаро́н" - последний. "Мешоре́р" - поэт. "Ахрон hамшорерим" - последний из поэтов (стяжка гласных, характерная для смихута). "Умэахрон hамшорерим" - "И последнего из поэтов". Ну, видимо, в том смысле, что поэт, живущий в Иерусалиме и при этом воспевающий свой город - это вообще за пределами крутизны.
Итого:
Но когда я прихожу сегодня петь тебе
И восславлять тебя -
Я недостойнее младшего из твоих сыновей
И последнего из поэтов.
3.б
כִּי שְׁמֵךְ צוֹרֵב אֶת הַשְּׂפָתַיִם
כִּנְשִׁיקַת שָׂרָף
אִם אֶשְׁכָּחֵךְ יְרוּשָׁלַיִם
אֲשֶׁר כֻּלָּהּ זָהָב
Ки шмэх цорэ́в эт hасфата́им
Кинэшика́т сара́ф
Им эшкахэ́х Йерушала́им
Аше́р кула́ заhа́в
"Ки" - ибо, ведь. "Шмэх" = "hаше́м шела́х" - твоё имя. "Цорэв" (глагол "лицро́в") - жжёт, обжигает. "Сфатаим" - губы. "Ибо твоё имя обжигает губы".
"Ки-" - предлог "как". "Нэшика" - поцелуй. "Сараф" - серафим. "Как поцелуй серафима".
А вот это вполне себе знакомый мотив в общемировой культуре. Это сюжет из Книги пророка Исайи, он же Ишайя́hу (6:5-7).
"И сказал я: горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами, и живу среди народа также с нечистыми устами — и глаза мои видели Царя, Господа Саваофа.
Тогда прилетел ко мне один из Серафимов, и в руке у него горящий уголь, который он взял клещами с жертвенника,
и коснулся уст моих и сказал: вот, это коснулось уст твоих, и беззаконие твое удалено от тебя, и грех твой очищен." (Синодальный перевод).
Таким образом Исайя перестал нервничать, что что-то с ним не так, самооценка у него повысилась, и он стал, как Моисей, которому в детстве, видимо, тот же ангел подсунул в рот горящий уголь, из-за чего он на всю жизнь остался косноязычным. Но это уже другая история.
Кроме этого у слова "сараф" есть ещё одно значение, архаичное - "ядовитая змея". И эхо этого варианта перевода проходят в любой школе на уроках русского языка. Потому что это "Пророк" Пушкина -
"И жало мудрыя змеи
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой..."
Правда, потом Пушкин немного запутался, куда именно надо пихать пророку горящий уголь, но поскольку он был гений, он мог засунуть его куда угодно, и никто ему ничего не сказал бы. Место во рту уже оказалось занято и пришлось делать из угля пламенный мотор в груди.
Шестикрылый ангел с углём в щипцах вряд ли собирался целовать Исайю. А вот змея - вполне могла бы, хоть и в переносном смысле. Так что у Шемер в выражении "поцелуй серафима" вполне есть и горящий уголь, и укус ядовитой змеи.
Более того, тут и в первоисточнике была игра слов. Потому что у слова "сараф" есть ещё одно значение - это ещё и глагол "жечь, сжигать", очень близкий по смыслу к глаголу "цара́в" - "лицро́в". Так что серафим, который что-то сжигает - это чистой воды библейская поэтика.
Серафим М.А.Врубеля.
"Им" - если. "Эшка́х" - я забуду. "Эшкахэ́х" - я забуду тебя (глагол с присоединением объектного окончания). "Если я забуду тебя, Иерусалим". А эта фраза - прямая нескрываемая цитата из Псалмов Давида, из самого знаменитого, который номер 136 (137). Это там, где "На реках Вавилонских сидели мы и плакали".
אִם אֶשְׁכָּחֵךְ יְרוּשָׁלָ͏ִם תִּשְׁכַּח יְמִינִי
Им эшкахэ́х Йерушала́им тишка́х ями́ни
Если я забуду тебя, Иерусалим,- забудь меня, десница моя. (Или "да отсохнет моя правая рука" в иных переводах, 136:5).
Кстати, там же во втором предложении -
עַל-עֲרָבִים בְּתוֹכָהּ תָּלִינוּ כִּנֹּרוֹתֵינוּ
Аль арави́м бэтоха́ тали́ну киноротэ́йну.
На вербах там повесили мы наши лиры.
И это те же лиры системы "кинор", которые в каждом припеве.
"Ашер" - который (-ая, было уже два раза). "Коль" - весь, "кула" - вся она. "Заhав" - золото (было в припеве). "Которая вся из золота".
Итого:
Ибо твоё имя обжигает губы,
Как поцелуй серафима.
Если я забуду тебя, Иерусалим,
Который весь из золота.
И вот тут надо ещё добавить, что изначально Номи Шемер написала только два куплета - первый и третий. То есть вид на Иерусалим со стороны плюс вот этот крик души на высоком иврите. Но через несколько дней она показала этот текст своей подруге Ри́вке Михаэ́ли, актрисе и знаменитой телеведущей. А Ривка была родом из Иерусалима, и она сразу сказала, мол, а чего это у тебя нет в песне ничего про Старый Город. После этого довольно быстро появился второй куплет.
Как я уже рассказывал, премьера песни состоялась 15 мая 1967 года в финале всеизраильского песенного фестиваля-конкурса на радио "Коль Исраэль" ("Голос Израиля"). При этом "Йерушалаим шель заhав" в самом конкурсе не участвовал, его запустили после всех претендентов во время подсчёта голосов жюри. Ну и по факту он всех сделал.
Исполнила тогда эту песню певица Шу́ли Ната́н, которую Номи Шемер однажды увидела на каком-то фестивале юных талантов, и ей приглянулся её чистый высокий голос. Причём она пела только под собственный гитарный аккомпанемент, без дополнительных инструментов и аранжировок, чем поразила всех в самую чакру.
В юмористическом телесериале "Йеhуди́м баи́м" ("Евреи идут"), который известен далеко за пределами Израиля, среди прочих скетчей есть один, посвящённый Номи Шемер и Шули Натан. Это как бы опрос исторических знаменитостей "Чем вы себя балуете?" Царь Давид, например, поёт песню про себя "Я Царь, я жив и буду всегда, ой, такая прелесть..." Священник Матитьяhу (из эпохи Маккавеев): "Я бы сжёг Модиин. Нет, сначала бы построил - а потом сжёг!" Иосиф Трумпельдор - вставляет себе в пустой рукав (он был однорукий) пустую перчатку и так ходит здоровается со всеми. А Номи Шемер: "Ой, когда у меня плохое настроение, я звоню Шули Натан и говорю ей, Шулинька, а у меня новая песня для тебя. А потом говорю - шуутка!"
Итак, после Шестидневной войны Иерусалим становится единым городом. 7 июня 1967 года Номи Шемер дописывает четвёртый куплет. И он самый простой из всех - потому что технически является зеркалом второго.
ЧЕТВЁРТЫЙ КУПЛЕТ
4а.
חָזַרְנוּ אֶל בּוֹרוֹת הַמַּיִם
לַשּׁוּק וְלַכִּכָּר
שׁוֹפָר קוֹרֵא בְּהַר הַבַּיִת
בָּעִיר הָעַתִּיקָה
Хаза́рну эль боро́т hама́им
Лашу́к вэлакика́р
Шофа́р корэ́ бэhа́р hаба́ит
Баи́р hаатика́
"Хазарну" (глагол лахзо́р) - мы вернулись. "Борот hамаим" - водосборники. "Мы вернулись к водосборникам".
"Шук" - рынок, "кикар" - площадь.
"Шофар" - ритуальный музыкальный инструмент, сделанный из рога животного. В него трубят по особым датам и поводам, например, на Рош hАшана́ (Новый год) и в Йом Кипу́р (Судный день). Согласно традиции звук шофара призывает верующих к покаянию. "Корэ" - взывает. "hАр hабаит" - Храмовая гора. "Шофар взывает на Храмовой горе". "Ир" - город. "Атика" - древняя. "В Старом городе".
Дело в том, что как только при освобождении Иерусалима в Шестидневной войне открылся доступ к Стене Плача, первым туда добрался главный армейский раввин Шло́мо Го́рен. Прочтя там сообразную молитву, он вострубил в шофар - и этот факт впечатлил многих израильтян, в том числе и Номи Шемер. Так что здесь аллюзия на эту историю.
Раввин Шломо Горен в окружении израильских десантников у Стены Плача. Фотография Давида Рубингера 7 июня 1967 года.
Итого:
Мы вернулись к водосборникам,
К рынку и площади.
Шофар взывает на Храмовой горе
В Старом городе.
4б.
וּבַמְּעָרוֹת אֲשֶׁר בַּסֶּלַע
אַלְפֵי שְׁמָשׁוֹת זוֹרְחוֹת
נָשׁוּב נֵרֵד אֶל יַם הַמֶּלַח
בְּדֶרֶךְ יְרִיחו
Увамъаро́т аше́р басэ́ла
Альфе́й шмашо́т зорхо́т
Нашу́в нэрэ́д эль ям hамэ́лах
Бедэ́рэх Йерихо́.
"Увамъарот ашер басэла" - "И в пещерах, которые в скале", это повтор из второго куплета.
"Э́леф" - тысяча. "Ше́меш" - солнце. "Зорхот" (здесь значение глагола лизро́ах - сиять) - сияют. "Тысячи солнц сияют".
Что же это за пещеры такие, наконец, если их уже во второй раз поминают? Где воют ветры, а потом сияют солнца.
Если ехать от Иерусалима ровно на восток (как бы к Иерихону), а потом свернуть направо, на юг к Мёртвому морю по шоссе номер 90, то совсем скоро в отвесных скалах по правую руку будет место, которое называется Кумран. Это там, где в середине XX века нашли так называемые кумранские свитки - пергаменты и папирусы на арамейском, греческом и древнееврейском языках. Свитки эти содержали в себе отрывки из Библии, комментарии к книгам пророков и Ветхому Завету, предсказания и практические руководства к обрядам. Считается, что это было добро еврейской общины ессеев, которые там жили в III веке до н.е. по I век н.э. Ессеи же - это были такие монахи-кибуцники в одном древнееврейском замесе. Дисциплина, общий труд и Тора. И вот на их территории было много гротов и пещер в горах вдоль Мёртвого Моря, которые они как-то использовали. Все эти пещеры смотрят ровно на восток, поэтому на восходе внутри них довольно ярко. Ветер, впрочем, там тоже может выть при определённом направлении.
Кумранские пещеры
"Нашув" - мы вернёмся. "Нэрэд" - мы спустимся. Ну и далее опять повтор из второго куплета - "к Мёртвому морю по Иерихонской дороге.
Но здесь немножко опять высокого регистра. Этот оборот в библейском иврите называется глагольный гендиа́дис. Когда используются вместе и в одинаковой форме два глагола, но один из них является не действием, а лишь поясняющим нюансом к одному основному действию. Таких гендиадисных глаголов-нюансов всего около десяти, и один из них - "лашу́в". В обычной жизни он переводится "возвращаться". А в глагольном гендиадисе он выражает повторное действие основного глагола. То есть "мы снова спустимся".
Итого:
И в пещерах, которые в скале,
Тысячи солнц сияют.
Мы снова спустимся к Мёртвому морю
по Иерихонской дороге.
На этом по тексту песни всё. Насчёт её мелодии можно добавить, что в какой-то момент на Номи Шемер наезжали из-за похожести музыки "Золотого Иерусалима" на некую баскскую народную песню. И она долгое время отвергала все обвинения, но сама сильно из-за этого переживала.
В 1967 году (то есть почти сразу же после премьеры) появилась "протестная" версия этой песни - "Иерусалим из железа". Написал её Меир Ариэль, который участвовал в операции по освобождении города. И в пику буколической картинке первоисточника старательно описал всякую стрельбу и кровищу. Номи Шемер это страшно не понравилось и не в последнюю очередь из-за тяжёлого и велеречивого языка. Но в итоге они с автором встретились лично и как-то договорились. Через тридцать лет, в 1997 году, Ариэлю стало стыдно за эту песню, и он извинился.
"Йерушала́им шель барзе́ль" -
Текст и перевод
Тогда же, в 1967 году в Кнесет внесли законопроект о назначении "Золотого Иерусалима" гимном Израиля. Но Шемер пресекла подобные попытки, заявив, что "hАтиква" ей нравится в этой роли больше.
С течением времени "Йерушалаим шель заhав" стал символизировать израильскую музыку вообще. И даже Стивен Спилберг вставил её в свой фильм "Список Шиндлера", нимало не смущаясь тем, что по сюжету там 1939 год. Правда, в израильском прокате это не прокатило, и поэтому песню заменили на "Прогулку по Кейсарии".
Авторское исполнение (архив израильского образовательного телеканала) -
Автограф Номи Шемер с нотами и текстом -
Итоговое сведение всех данных - оригинал, транслитерация и перевод.
1.
Ави́р hари́м цалу́ль кая́ин
Вэ рэ́йах орани́м
Ниса́ бэру́ах hаарба́им
Им коль паамони́м.
Увтардема́т ила́н ваэ́вэн
Швуя́ бэхалома́
hАи́р аше́р бада́д йоше́вет
Увэлиба́ хома́.
Йерушала́им шель заhа́в
Вэше́ль нэхо́шет вэше́ль ор
hАло́ лехо́ль шира́их
Ани́ кино́р.
2.
Эйха́ явшу́ боро́т hама́им
Кика́р hашу́к рейка́
Вээ́йн покэ́д эт hар hаба́ит
Баи́р hаатика́.
Увамъаро́т аше́р басэ́ла
Меялело́т рухо́т
Вээ́йн йорэ́д эль ям hамэ́лах
Бэдэ́рэх Йерихо́.
Йерушалаим шель заhав...
3.
Ах бэвои́ hайо́м лаши́р лах
Вэла́х ликшо́р ктари́м
Като́нти мицэи́р бана́их
Умэахро́н hамшорери́м
Ки шмэх цорэ́в эт hасфата́им
Кинэшика́т сара́ф
Им эшкахэ́х Йерушала́им
Аше́р кула́ заhа́в
Йерушалаим шель заhав...
4.
Хаза́рну эль боро́т hама́им
Лашу́к вэлакика́р
Шофа́р корэ́ бэhа́р hаба́ит
Баи́р hаатика́
Увамъаро́т аше́р басэ́ла
Альфе́й шмашо́т зорхо́т
Нашу́в нэрэ́д эль ям hамэ́лах
Бедэ́рэх Йерихо́.
Йерушалаим шель заhав...
1.
Горный воздух прозрачен, как вино,
И запах сосен
Разносится сумеречным ветром
Вместе со звуком колоколов.
И в спячке дерева и камня,
Пленённый своим сном -
Город, который сидит одиноко,
И в его сердце стена.
Иерусалим из золота,
Из меди и из света.
Разве не ко всем песням о тебе
Я лира.
2.
Как высохли водосборники,
Рыночная площадь пуста,
И нет никого, кто бы посетил Храмовую гору
В Старом Городе.
И в пещерах, которые в скале,
Воют ветры,
И нет никого, кто бы спустился к Мёртвому морю
По Иерихонской дороге.
Иерусалим из золота...
3.
Но когда я прихожу сегодня петь тебе
И восславлять тебя -
Я недостойнее младшего из твоих сыновей
И последнего из поэтов.
Ибо твоё имя обжигает губы,
Как поцелуй серафима.
Если я забуду тебя, Иерусалим,
Который весь из золота.
Иерусалим из золота...
4.
Мы вернулись к водосборникам,
К рынку и площади.
Шофар взывает на Храмовой горе
В Старом городе.
И в пещерах, которые в скале,
Тысячи солнц сияют.
Мы снова спустимся к Мёртвому морю
по Иерихонской дороге.
Иерусалим из золота...
ЗЫ. Всякие источники, откуда было почерпнуто:
Школьные занятия по теме песни для разных возрастов -
https://www.tarbuty.org.il/page/14272/0
Статья Мири Шлисель на Сефарии -
https://www.sefaria.org.il/sheets/270867?lang=bi
Разбор попыток переводов "Золотого Иерусалима" на русский язык -
https://zeev.veryltd.com/articles/2016-12.htm
ТРЕТИЙ КУПЛЕТ
3.а
אַךְ בְּבוֹאִי הַיּוֹם לָשִׁיר לָךְ
וְלָךְ לִקְשֹר כְּתָרִים
קָטֹנְתִּי מִצְּעִיר בָּנַיִךְ
וּמֵאַחֲרוֹן הַמְּשוֹרְרִים
Ах бэвои́ hайо́м лаши́р лах
Вэла́х ликшо́р ктари́м
Като́нти мицэи́р бана́их
Умэахро́н hамшорери́м
Третий куплет стоит особняком во всей песне по нескольким причинам. Во-первых, тут Номи Шемер перестаёт быть отстранённым наблюдателем и пишет от собственного лица. А во-вторых, тут неожиданно происходит скачок к высокому ивриту. И это прямо такая смысловая встряска в общем контексте песни, что не все израильтяне это понимают. Насчёт этого куплета Номи Шемер даже задавали вопросы в интервью, мол, о чём это, и что автор имел в виду. И автор честно объясняла, что по её мнению наивысшая степень прославления Иерусалима - это жить в нём (сама Номи Шемер не из Иерусалима). Вот это она и пыталась выразить. Хотя это из текста никак не следует. А текст там ну очень кудрявый.
"Ах" - но, однако. "hАйом" - сегодня. "Лашир" - петь (воспевать). "Лах" - тебе. "Лашир лах" - петь тебе.
"Бэвои" - вот эта штука похожа на туго скрученную молекулу белка, когда снаружи вообще непонятно, из чего она состоит и какие там внутри связи. Размотаем.
"Лаво́" - это глагол "приходить" в инфинитиве. Его можно структурно разделить на две части: "ла-" - это глагольная инфинитивная приставка, аналог английского "to"; и "бо". Вторая часть - "бо" - это то, что называется "конструктивный инфинитив" (מָקוֹר נָטוּי - мако́р нату́й). Он на русский язык никак не переводится напрямую, но может означать в зависимости от контекста, например: "приходить, приходя, процесс прихождения". К этому конструктивному инфинитиву в высоком (читай - библейском) иврите присоединяются (как радикалы к свободным валентностям в химии) предлоги и субъектные окончания, показывающие, кто и как совершает действие. Всё это сворачивается в одно трудноузнаваемое слово, которые называется склоняемым инфинитивным оборотом.
"Бэ-" - предлог "в".
"Бо" превращается в "-во-", потому что из первой буквы вылетает слабый дагеш. Это конструктивный инфинитив глагола "приходить", попробуем его перевести именем действия - "прихождение".
"-и" - субъектное окончание 1 лица, "я совершаю действие". Без указания рода.
"Бэвои" - "в моём прихождении". Звучит страшновато, а суть на самом деле - "когда я прихожу" или "я, приходя".
В итоге "Но когда я прихожу сегодня воспевать тебя".
Подобный инфинитивный оборот можно встретить, например, на плакате на выезде из Нетании. На нём написано "Цэтхэ́м лешало́м" - "вы, покидая, с миром" (ну, то есть "ступайте с миром" / "счастливого пути").
"Вэлах" - и тебе. "Ликшор" - связывать, подвязывать. "Кэ́тэр" - корона. "ктарим" - короны. Возникает вопрос: что это за странное действие такое - подвязка корон? Ответ - в одним из сюжетов Вавилонского талмуда (трактат "Шабат").
Когда настало ему время, Моисей поднялся на небо. Долго бродил по разным сияющим помещениям и коридорам и вот, наконец, добрался до рабочего кабинета Всевышнего. Смотрит - а Бог сидит над Торой с тонюсенькой кисточкой в руках и подрисовывает к некоторым буквам крошечные коронки. "Что это Ты делаешь? - заинтересовался Моисей. - И почему передал мне на Синае Тору без этого апдейта?" "А это для одного чувака, который родится через много поколений после тебя, - отвечает Всевышний. - Его будут звать Акива Иосифович, и он разберёт дальше все эти бесконечные мелочи и тонкости в Моём тексте, на которые твоей эпохе не хватило мощностей.
Вот это действие - пририсовывать крошечные коронки к еврейским буквам и назвается "ликшор ктарим". Традиция такого дизайна известна со средневековья, сойферы украшают таким образом некоторые буквы в Торе, на пергаментах мезуз и тфилинов. Разумеется, существует сложная система правил насчёт того, какие именно буквы так украшаются и в каких позициях, но это уже за пределами нашей темы. В современном иврите выражение "подвязывать кому-то короны" означает "восславлять, придавая дополнительную значимость".
При этом оно вполне себе более-менее совпадает с общечеловеческим выражением "увенчать короной", понятным в любой мировой культуре.
"Катонти ми..." - ещё одна языковая редкость. Формально это глагол состояния "като́н" - быть маленьким, незначимым - плюс окончание глагольного спряжения в форме 1 лица прошедшего времени (но без указания рода). "Я был мал" или просто "я мал, незначим". Поскольку слово это появляется в Торе (читай - в иврите) всего один раз, то оно является однозначной ссылкой на главу Ваишла́х Книги Бэрэши́т (Бытие), в которой Иаков борется с безымянным ангелом, побеждает и становится Израилем. Очень известная история.
В числе прочего в этой главе Иаков так обращается к Богу (Ваишлах 32:11):
קָטֹנְתִּי מִכֹּל הַחֲסָדִים וּמִכָּל-הָאֱמֶת אֲשֶׁר עָשִׂיתָ אֶת-עַבְדֶּךָ
Като́нти мико́ль hахасади́м умико́ль hаэ́мет аше́р аси́та эт авдэ́ха.
Я недостоин всех милостей и всей верности, что Ты сотворил Своему рабу.
Так что это уникальное "катонти ми..." ещё и "я недостоин".
"Цаир" - молодой. "Банаих" - твои (при обращение к женщине) сыновья.
В итоге: "Я недостоин младшего из твоих сыновей". Тут мы возвращаемся к тому объяснению, которое давала Номи Шемер насчёт высшей формы восхваления Иерусалима - жизни в нём.
"Ахаро́н" - последний. "Мешоре́р" - поэт. "Ахрон hамшорерим" - последний из поэтов (стяжка гласных, характерная для смихута). "Умэахрон hамшорерим" - "И последнего из поэтов". Ну, видимо, в том смысле, что поэт, живущий в Иерусалиме и при этом воспевающий свой город - это вообще за пределами крутизны.
Итого:
Но когда я прихожу сегодня петь тебе
И восславлять тебя -
Я недостойнее младшего из твоих сыновей
И последнего из поэтов.
3.б
כִּי שְׁמֵךְ צוֹרֵב אֶת הַשְּׂפָתַיִם
כִּנְשִׁיקַת שָׂרָף
אִם אֶשְׁכָּחֵךְ יְרוּשָׁלַיִם
אֲשֶׁר כֻּלָּהּ זָהָב
Ки шмэх цорэ́в эт hасфата́им
Кинэшика́т сара́ф
Им эшкахэ́х Йерушала́им
Аше́р кула́ заhа́в
"Ки" - ибо, ведь. "Шмэх" = "hаше́м шела́х" - твоё имя. "Цорэв" (глагол "лицро́в") - жжёт, обжигает. "Сфатаим" - губы. "Ибо твоё имя обжигает губы".
"Ки-" - предлог "как". "Нэшика" - поцелуй. "Сараф" - серафим. "Как поцелуй серафима".
А вот это вполне себе знакомый мотив в общемировой культуре. Это сюжет из Книги пророка Исайи, он же Ишайя́hу (6:5-7).
"И сказал я: горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами, и живу среди народа также с нечистыми устами — и глаза мои видели Царя, Господа Саваофа.
Тогда прилетел ко мне один из Серафимов, и в руке у него горящий уголь, который он взял клещами с жертвенника,
и коснулся уст моих и сказал: вот, это коснулось уст твоих, и беззаконие твое удалено от тебя, и грех твой очищен." (Синодальный перевод).
Таким образом Исайя перестал нервничать, что что-то с ним не так, самооценка у него повысилась, и он стал, как Моисей, которому в детстве, видимо, тот же ангел подсунул в рот горящий уголь, из-за чего он на всю жизнь остался косноязычным. Но это уже другая история.
Кроме этого у слова "сараф" есть ещё одно значение, архаичное - "ядовитая змея". И эхо этого варианта перевода проходят в любой школе на уроках русского языка. Потому что это "Пророк" Пушкина -
"И жало мудрыя змеи
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой..."
Правда, потом Пушкин немного запутался, куда именно надо пихать пророку горящий уголь, но поскольку он был гений, он мог засунуть его куда угодно, и никто ему ничего не сказал бы. Место во рту уже оказалось занято и пришлось делать из угля пламенный мотор в груди.
Шестикрылый ангел с углём в щипцах вряд ли собирался целовать Исайю. А вот змея - вполне могла бы, хоть и в переносном смысле. Так что у Шемер в выражении "поцелуй серафима" вполне есть и горящий уголь, и укус ядовитой змеи.
Более того, тут и в первоисточнике была игра слов. Потому что у слова "сараф" есть ещё одно значение - это ещё и глагол "жечь, сжигать", очень близкий по смыслу к глаголу "цара́в" - "лицро́в". Так что серафим, который что-то сжигает - это чистой воды библейская поэтика.
Серафим М.А.Врубеля.
"Им" - если. "Эшка́х" - я забуду. "Эшкахэ́х" - я забуду тебя (глагол с присоединением объектного окончания). "Если я забуду тебя, Иерусалим". А эта фраза - прямая нескрываемая цитата из Псалмов Давида, из самого знаменитого, который номер 136 (137). Это там, где "На реках Вавилонских сидели мы и плакали".
אִם אֶשְׁכָּחֵךְ יְרוּשָׁלָ͏ִם תִּשְׁכַּח יְמִינִי
Им эшкахэ́х Йерушала́им тишка́х ями́ни
Если я забуду тебя, Иерусалим,- забудь меня, десница моя. (Или "да отсохнет моя правая рука" в иных переводах, 136:5).
Кстати, там же во втором предложении -
עַל-עֲרָבִים בְּתוֹכָהּ תָּלִינוּ כִּנֹּרוֹתֵינוּ
Аль арави́м бэтоха́ тали́ну киноротэ́йну.
На вербах там повесили мы наши лиры.
И это те же лиры системы "кинор", которые в каждом припеве.
"Ашер" - который (-ая, было уже два раза). "Коль" - весь, "кула" - вся она. "Заhав" - золото (было в припеве). "Которая вся из золота".
Итого:
Ибо твоё имя обжигает губы,
Как поцелуй серафима.
Если я забуду тебя, Иерусалим,
Который весь из золота.
И вот тут надо ещё добавить, что изначально Номи Шемер написала только два куплета - первый и третий. То есть вид на Иерусалим со стороны плюс вот этот крик души на высоком иврите. Но через несколько дней она показала этот текст своей подруге Ри́вке Михаэ́ли, актрисе и знаменитой телеведущей. А Ривка была родом из Иерусалима, и она сразу сказала, мол, а чего это у тебя нет в песне ничего про Старый Город. После этого довольно быстро появился второй куплет.
Как я уже рассказывал, премьера песни состоялась 15 мая 1967 года в финале всеизраильского песенного фестиваля-конкурса на радио "Коль Исраэль" ("Голос Израиля"). При этом "Йерушалаим шель заhав" в самом конкурсе не участвовал, его запустили после всех претендентов во время подсчёта голосов жюри. Ну и по факту он всех сделал.
Исполнила тогда эту песню певица Шу́ли Ната́н, которую Номи Шемер однажды увидела на каком-то фестивале юных талантов, и ей приглянулся её чистый высокий голос. Причём она пела только под собственный гитарный аккомпанемент, без дополнительных инструментов и аранжировок, чем поразила всех в самую чакру.
В юмористическом телесериале "Йеhуди́м баи́м" ("Евреи идут"), который известен далеко за пределами Израиля, среди прочих скетчей есть один, посвящённый Номи Шемер и Шули Натан. Это как бы опрос исторических знаменитостей "Чем вы себя балуете?" Царь Давид, например, поёт песню про себя "Я Царь, я жив и буду всегда, ой, такая прелесть..." Священник Матитьяhу (из эпохи Маккавеев): "Я бы сжёг Модиин. Нет, сначала бы построил - а потом сжёг!" Иосиф Трумпельдор - вставляет себе в пустой рукав (он был однорукий) пустую перчатку и так ходит здоровается со всеми. А Номи Шемер: "Ой, когда у меня плохое настроение, я звоню Шули Натан и говорю ей, Шулинька, а у меня новая песня для тебя. А потом говорю - шуутка!"
Итак, после Шестидневной войны Иерусалим становится единым городом. 7 июня 1967 года Номи Шемер дописывает четвёртый куплет. И он самый простой из всех - потому что технически является зеркалом второго.
ЧЕТВЁРТЫЙ КУПЛЕТ
4а.
חָזַרְנוּ אֶל בּוֹרוֹת הַמַּיִם
לַשּׁוּק וְלַכִּכָּר
שׁוֹפָר קוֹרֵא בְּהַר הַבַּיִת
בָּעִיר הָעַתִּיקָה
Хаза́рну эль боро́т hама́им
Лашу́к вэлакика́р
Шофа́р корэ́ бэhа́р hаба́ит
Баи́р hаатика́
"Хазарну" (глагол лахзо́р) - мы вернулись. "Борот hамаим" - водосборники. "Мы вернулись к водосборникам".
"Шук" - рынок, "кикар" - площадь.
"Шофар" - ритуальный музыкальный инструмент, сделанный из рога животного. В него трубят по особым датам и поводам, например, на Рош hАшана́ (Новый год) и в Йом Кипу́р (Судный день). Согласно традиции звук шофара призывает верующих к покаянию. "Корэ" - взывает. "hАр hабаит" - Храмовая гора. "Шофар взывает на Храмовой горе". "Ир" - город. "Атика" - древняя. "В Старом городе".
Дело в том, что как только при освобождении Иерусалима в Шестидневной войне открылся доступ к Стене Плача, первым туда добрался главный армейский раввин Шло́мо Го́рен. Прочтя там сообразную молитву, он вострубил в шофар - и этот факт впечатлил многих израильтян, в том числе и Номи Шемер. Так что здесь аллюзия на эту историю.
Раввин Шломо Горен в окружении израильских десантников у Стены Плача. Фотография Давида Рубингера 7 июня 1967 года.
Итого:
Мы вернулись к водосборникам,
К рынку и площади.
Шофар взывает на Храмовой горе
В Старом городе.
4б.
וּבַמְּעָרוֹת אֲשֶׁר בַּסֶּלַע
אַלְפֵי שְׁמָשׁוֹת זוֹרְחוֹת
נָשׁוּב נֵרֵד אֶל יַם הַמֶּלַח
בְּדֶרֶךְ יְרִיחו
Увамъаро́т аше́р басэ́ла
Альфе́й шмашо́т зорхо́т
Нашу́в нэрэ́д эль ям hамэ́лах
Бедэ́рэх Йерихо́.
"Увамъарот ашер басэла" - "И в пещерах, которые в скале", это повтор из второго куплета.
"Э́леф" - тысяча. "Ше́меш" - солнце. "Зорхот" (здесь значение глагола лизро́ах - сиять) - сияют. "Тысячи солнц сияют".
Что же это за пещеры такие, наконец, если их уже во второй раз поминают? Где воют ветры, а потом сияют солнца.
Если ехать от Иерусалима ровно на восток (как бы к Иерихону), а потом свернуть направо, на юг к Мёртвому морю по шоссе номер 90, то совсем скоро в отвесных скалах по правую руку будет место, которое называется Кумран. Это там, где в середине XX века нашли так называемые кумранские свитки - пергаменты и папирусы на арамейском, греческом и древнееврейском языках. Свитки эти содержали в себе отрывки из Библии, комментарии к книгам пророков и Ветхому Завету, предсказания и практические руководства к обрядам. Считается, что это было добро еврейской общины ессеев, которые там жили в III веке до н.е. по I век н.э. Ессеи же - это были такие монахи-кибуцники в одном древнееврейском замесе. Дисциплина, общий труд и Тора. И вот на их территории было много гротов и пещер в горах вдоль Мёртвого Моря, которые они как-то использовали. Все эти пещеры смотрят ровно на восток, поэтому на восходе внутри них довольно ярко. Ветер, впрочем, там тоже может выть при определённом направлении.
Кумранские пещеры
"Нашув" - мы вернёмся. "Нэрэд" - мы спустимся. Ну и далее опять повтор из второго куплета - "к Мёртвому морю по Иерихонской дороге.
Но здесь немножко опять высокого регистра. Этот оборот в библейском иврите называется глагольный гендиа́дис. Когда используются вместе и в одинаковой форме два глагола, но один из них является не действием, а лишь поясняющим нюансом к одному основному действию. Таких гендиадисных глаголов-нюансов всего около десяти, и один из них - "лашу́в". В обычной жизни он переводится "возвращаться". А в глагольном гендиадисе он выражает повторное действие основного глагола. То есть "мы снова спустимся".
Итого:
И в пещерах, которые в скале,
Тысячи солнц сияют.
Мы снова спустимся к Мёртвому морю
по Иерихонской дороге.
На этом по тексту песни всё. Насчёт её мелодии можно добавить, что в какой-то момент на Номи Шемер наезжали из-за похожести музыки "Золотого Иерусалима" на некую баскскую народную песню. И она долгое время отвергала все обвинения, но сама сильно из-за этого переживала.
В 1967 году (то есть почти сразу же после премьеры) появилась "протестная" версия этой песни - "Иерусалим из железа". Написал её Меир Ариэль, который участвовал в операции по освобождении города. И в пику буколической картинке первоисточника старательно описал всякую стрельбу и кровищу. Номи Шемер это страшно не понравилось и не в последнюю очередь из-за тяжёлого и велеречивого языка. Но в итоге они с автором встретились лично и как-то договорились. Через тридцать лет, в 1997 году, Ариэлю стало стыдно за эту песню, и он извинился.
"Йерушала́им шель барзе́ль" -
Текст и перевод
Тогда же, в 1967 году в Кнесет внесли законопроект о назначении "Золотого Иерусалима" гимном Израиля. Но Шемер пресекла подобные попытки, заявив, что "hАтиква" ей нравится в этой роли больше.
С течением времени "Йерушалаим шель заhав" стал символизировать израильскую музыку вообще. И даже Стивен Спилберг вставил её в свой фильм "Список Шиндлера", нимало не смущаясь тем, что по сюжету там 1939 год. Правда, в израильском прокате это не прокатило, и поэтому песню заменили на "Прогулку по Кейсарии".
Авторское исполнение (архив израильского образовательного телеканала) -
Автограф Номи Шемер с нотами и текстом -
Итоговое сведение всех данных - оригинал, транслитерация и перевод.
1.
אֲוִיר הָרִים צָלוּל כַּיַיִן
וְרֵיחַ אֳרָנִים
נִשָּׂא בְּרוּחַ הָעַרְבַּיִם
עִם קוֹל פַּעֲמוֹנִים.
וּבְתַרְדֵּמַת אִילָן וָאֶבֶן
שְׁבוּיָה בַּחֲלוֹמָהּ
הָעִיר אֲשֶׁר בָּדָד יוֹשֶׁבֶת
וּבְלִבָּהּ חוֹמָה
יְרוּשָׁלַיִם שֶׁל זָהָב
וְשֶׁל נְחֹשֶׁת וְשֶׁל אוֹר
הֲלֹא לְכָל שִׁירַיִךְ
אֲנִי כִּנּוֹר
2.
אֵיכָה יָבְשוּ בּוֹרוֹת הַמַּיִם
כִּכַּר הַשּׁוּק רֵיקָה
וְאֵין פּוֹקֵד אֶת הַר הַבַּיִת
בָּעִיר הָעַתִּיקָה.
וּבַמְּעָרוֹת אֲשֶׁר בַּסֶּלַע
מְיַלְּלוֹת רוּחוֹת
וְאֵין יוֹרֵד אֶל יַם הַמֶּלַח
בְּדֶרֶךְ יְרִיחוֹ.
יְרוּשָׁלַיִם שֶׁל זָהָב ...
3.
אַךְ בְּבוֹאִי הַיּוֹם לָשִׁיר לָךְ
וְלָךְ לִקְשֹר כְּתָרִים
קָטֹנְתִּי מִצְּעִיר בָּנַיִךְ
וּמֵאַחֲרוֹן הַמְּשוֹרְרִים.
כִּי שְׁמֵךְ צוֹרֵב אֶת הַשְּׂפָתַיִם
כִּנְשִׁיקַת שָׂרָף
אִם אֶשְׁכָּחֵךְ יְרוּשָׁלַיִם
אֲשֶׁר כֻּלָּהּ זָהָב
יְרוּשָׁלַיִם שֶׁל זָהָב ...
4.
חָזַרְנוּ אֶל בּוֹרוֹת הַמַּיִם
לַשּׁוּק וְלַכִּכָּר
שׁוֹפָר קוֹרֵא בְּהַר הַבַּיִת
בָּעִיר הָעַתִּיקָה.
וּבַמְּעָרוֹת אֲשֶׁר בַּסֶּלַע
אַלְפֵי שְׁמָשׁוֹת זוֹרְחוֹת
נָשׁוּב נֵרֵד אֶל יַם הַמֶּלַח
בְּדֶרֶךְ יְרִיחו
אֲוִיר הָרִים צָלוּל כַּיַיִן
וְרֵיחַ אֳרָנִים
נִשָּׂא בְּרוּחַ הָעַרְבַּיִם
עִם קוֹל פַּעֲמוֹנִים.
וּבְתַרְדֵּמַת אִילָן וָאֶבֶן
שְׁבוּיָה בַּחֲלוֹמָהּ
הָעִיר אֲשֶׁר בָּדָד יוֹשֶׁבֶת
וּבְלִבָּהּ חוֹמָה
יְרוּשָׁלַיִם שֶׁל זָהָב
וְשֶׁל נְחֹשֶׁת וְשֶׁל אוֹר
הֲלֹא לְכָל שִׁירַיִךְ
אֲנִי כִּנּוֹר
2.
אֵיכָה יָבְשוּ בּוֹרוֹת הַמַּיִם
כִּכַּר הַשּׁוּק רֵיקָה
וְאֵין פּוֹקֵד אֶת הַר הַבַּיִת
בָּעִיר הָעַתִּיקָה.
וּבַמְּעָרוֹת אֲשֶׁר בַּסֶּלַע
מְיַלְּלוֹת רוּחוֹת
וְאֵין יוֹרֵד אֶל יַם הַמֶּלַח
בְּדֶרֶךְ יְרִיחוֹ.
יְרוּשָׁלַיִם שֶׁל זָהָב ...
3.
אַךְ בְּבוֹאִי הַיּוֹם לָשִׁיר לָךְ
וְלָךְ לִקְשֹר כְּתָרִים
קָטֹנְתִּי מִצְּעִיר בָּנַיִךְ
וּמֵאַחֲרוֹן הַמְּשוֹרְרִים.
כִּי שְׁמֵךְ צוֹרֵב אֶת הַשְּׂפָתַיִם
כִּנְשִׁיקַת שָׂרָף
אִם אֶשְׁכָּחֵךְ יְרוּשָׁלַיִם
אֲשֶׁר כֻּלָּהּ זָהָב
יְרוּשָׁלַיִם שֶׁל זָהָב ...
4.
חָזַרְנוּ אֶל בּוֹרוֹת הַמַּיִם
לַשּׁוּק וְלַכִּכָּר
שׁוֹפָר קוֹרֵא בְּהַר הַבַּיִת
בָּעִיר הָעַתִּיקָה.
וּבַמְּעָרוֹת אֲשֶׁר בַּסֶּלַע
אַלְפֵי שְׁמָשׁוֹת זוֹרְחוֹת
נָשׁוּב נֵרֵד אֶל יַם הַמֶּלַח
בְּדֶרֶךְ יְרִיחו
1.
Ави́р hари́м цалу́ль кая́ин
Вэ рэ́йах орани́м
Ниса́ бэру́ах hаарба́им
Им коль паамони́м.
Увтардема́т ила́н ваэ́вэн
Швуя́ бэхалома́
hАи́р аше́р бада́д йоше́вет
Увэлиба́ хома́.
Йерушала́им шель заhа́в
Вэше́ль нэхо́шет вэше́ль ор
hАло́ лехо́ль шира́их
Ани́ кино́р.
2.
Эйха́ явшу́ боро́т hама́им
Кика́р hашу́к рейка́
Вээ́йн покэ́д эт hар hаба́ит
Баи́р hаатика́.
Увамъаро́т аше́р басэ́ла
Меялело́т рухо́т
Вээ́йн йорэ́д эль ям hамэ́лах
Бэдэ́рэх Йерихо́.
Йерушалаим шель заhав...
3.
Ах бэвои́ hайо́м лаши́р лах
Вэла́х ликшо́р ктари́м
Като́нти мицэи́р бана́их
Умэахро́н hамшорери́м
Ки шмэх цорэ́в эт hасфата́им
Кинэшика́т сара́ф
Им эшкахэ́х Йерушала́им
Аше́р кула́ заhа́в
Йерушалаим шель заhав...
4.
Хаза́рну эль боро́т hама́им
Лашу́к вэлакика́р
Шофа́р корэ́ бэhа́р hаба́ит
Баи́р hаатика́
Увамъаро́т аше́р басэ́ла
Альфе́й шмашо́т зорхо́т
Нашу́в нэрэ́д эль ям hамэ́лах
Бедэ́рэх Йерихо́.
Йерушалаим шель заhав...
1.
Горный воздух прозрачен, как вино,
И запах сосен
Разносится сумеречным ветром
Вместе со звуком колоколов.
И в спячке дерева и камня,
Пленённый своим сном -
Город, который сидит одиноко,
И в его сердце стена.
Иерусалим из золота,
Из меди и из света.
Разве не ко всем песням о тебе
Я лира.
2.
Как высохли водосборники,
Рыночная площадь пуста,
И нет никого, кто бы посетил Храмовую гору
В Старом Городе.
И в пещерах, которые в скале,
Воют ветры,
И нет никого, кто бы спустился к Мёртвому морю
По Иерихонской дороге.
Иерусалим из золота...
3.
Но когда я прихожу сегодня петь тебе
И восславлять тебя -
Я недостойнее младшего из твоих сыновей
И последнего из поэтов.
Ибо твоё имя обжигает губы,
Как поцелуй серафима.
Если я забуду тебя, Иерусалим,
Который весь из золота.
Иерусалим из золота...
4.
Мы вернулись к водосборникам,
К рынку и площади.
Шофар взывает на Храмовой горе
В Старом городе.
И в пещерах, которые в скале,
Тысячи солнц сияют.
Мы снова спустимся к Мёртвому морю
по Иерихонской дороге.
Иерусалим из золота...
ЗЫ. Всякие источники, откуда было почерпнуто:
Школьные занятия по теме песни для разных возрастов -
https://www.tarbuty.org.il/page/14272/0
Статья Мири Шлисель на Сефарии -
https://www.sefaria.org.il/sheets/270867?lang=bi
Разбор попыток переводов "Золотого Иерусалима" на русский язык -
https://zeev.veryltd.com/articles/2016-12.htm
Tags: